Нелинейная зависимость
Шрифт:
«Да где же Пашка!» — уже с ужасом подумал Андрей и уткнулся взглядом в пышущее желанием, обрамленное кудрявой порослью хищное жерло Галины. Медсестра двумя руками ухватила Андрея за голову и рывком потянула к себе.
Внезапно изолятор погрузился во тьму.
— Что такое! — не скрывая раздражения воскликнула медсестра и отпустила Андрея.
Дверь распахнулась, впустив в изолятор поток яркого света из коридора, вычертив в дверном проеме высокий мужской силуэт.
«Слава богу, успели!» — подумал Андрей, сообразив, что незнакомец держит
— Андрей, тебе надо пойти со мной, — раздался очень знакомый голос.
Память судорожно начала перебирать варианты, где бы он мог слышать этот голос раньше, но ничего путного на ум не приходило. Знакомых следователей Андрей вспомнить не смог.
— Да, сейчас, — выдохнул он, отстраняя Галину.
— Что вы от него хотите! — истерически взвизгнула она и соскочила на пол.
Высокая нота прозвучала в ее голосе непривычно жалобно.
— Я его никому теперь не отдам! — уже тверже добавила девушка. — Мне его послала святая Мария. Никто до него меня так не любил!
— Андрей, у меня мало времени, — терпеливо повторил незнакомец.
Его лица не было видно — свет из коридора беспощадно слепил глаза.
— Иди прочь! — Галина двинулась на него всем своим огромным телом. — Если ты вышел из ада, то возвращайся обратно! Я никому его не отдам!
— Сядь, — ледяным тоном осадил ее незнакомец. — Андрей, если ты сейчас не выйдешь в коридор, я буду вынужден прострелить тебе ногу.
— Что?! — Ничего не понимая, Андрей сел на кровати.
С криком «Нет!!!» Галина бросилась в дверной проем, пытаясь сбить незнакомца с ног, но вдруг остановилась, будто налетела на стену. Пошатнулась, отступила назад, повернулась и рухнула на спину возле кровати. Прямо в прямоугольник света, очерченный на полу.
Совершенно сбитый с толку, Андрей опустил взгляд и увидел в груди Галины обожженную черную дырочку, из которой тремя толчками выплеснулась алая струйка. Запах сгоревшего пороха и свежей крови густо заполнил комнату. Глаза девушки остались открытыми, отражая светильники, но в них уже не было жизни. Струйка крови перестала пульсировать и растекалась по полу быстро прибывающей лужицей.
— Ты что, с ума сошел? — хриплым голосом прошептал Андрей.
— Тебя я убить не могу, — вместо ответа сказал незнакомец. — Но могу так искалечить, что ты сам удавишься при первой возможности. — Он покачал стволом пистолета с глушителем. — Пуля такого калибра ломает кость, — пояснил он. — Один выстрел, один перелом. Пойдем, пожалуйста, мне очень не хочется тащить тебя на себе через всю больницу, словно мешок с дерьмом.
Андрей встал, чувствуя, как дрожат у него колени.
— Кто ты такой? — спросил он и замер, не веря глазам.
Перед ним стоял дядя Коля. Многодневная щетина делала его лицо почти черным, но в глазах уже не было и проблеска обычной апатии. Сейчас это были глаза убийцы — так террористы глядят в объективы репортеров, когда им удается достигнуть поставленной цели.
— Пойдем. — Дядя Коля махнул стволом в сторону
— Куда?
— На кудыкину гору, воровать помидору.
Посреди коридора, недалеко от поста медсестры, валялся пакет с пирожками, который сегодня принесла дяде Коле посетительница. Пирожки были самые настоящие, несколько штук рассыпались по полу. А на посту, уронив простреленную голову на стол, сидел Володя — его рука еще сжимала телефонную трубку.
Андрей почувствовал, как глаза защипало от слез.
Он только сейчас осознал, что трубка мобильного телефона до сих пор висит у него на проводе вокруг талии — так и не пригодилась, а Володю, может быть, спасла бы. Какое-то новое, жгучее чувство непоправимой вины пронзило все тело.
— Сволочь… — процедил Андрей сквозь зубы и сам испугался своих слов.
Он вдруг ясно понял, что это не кино, не театр, что за неосторожно брошенное ругательство можно запросто получить в лоб рукояткой пистолета. А то и пулю. Хотя нет, убивать его явно не собираются.
«Если тебе в морду направили ствол, — говорил Андрею сержант в учебном отряде, — но сразу не выстрелили, значит, еще поживешь. Значит, от тебя хотят чего-то другого. Или здесь тебя убивать почему-то невыгодно».
«Может, я просто сплю?» — подумал Андрей.
— Кому он пытался звонить? — спросил дядя Коля, проходя мимо трупа.
— Моему другу. — Андрей решил не играть в пионера-героя.
— Где он?
— Не знаю. Где-то недалеко, в машине. С ним еще должен быть следователь.
— Зачем?
— Мы договорились задержать медсестру за изнасилование пациента.
— Понятно. Звони ему и говори, что сегодня ничего не получится.
Андрей дрожащими руками вынул телефонную трубку из остывающей Володиной ладони и набрал номер.
— Паша? На сегодня отбой.
— А раньше ты не мог позвонить? — раздраженно ответил Пашка. — Три часа здесь торчим. Конспиратор.
— Извини. Так получилось. Случилось. Ну, в общем, мы рассорились.
— Понятно. Я понял. Ладно, я тогда на днях заскочу.
— Хорошо.
Андрей положил трубку, чувствуя, как и без того бешено колотящееся сердце начало набирать дополнительные обороты. На шее отчетливо запульсировала жилка, лицо бросило в жар, в ушах засвистело. Андрей сделал пару глубоких вдохов, но успокоения это не принесло. Дядя Коля коротко ткнул его в бок массивным глушителем.
— Все, двигай. Шагай, говорю!
— В ночной рубашке?
— Не твоего ума дело. Скажу, и голышом побежишь.
Андрей понял, что спорить бессмысленно, а подступающий ужас ситуации заставил мозг работать на повышенных оборотах. От недостатка информации становилось еще страшнее.
«Я три дня пролежал в одной палате с убийцей, — думал Андрей, неловко перебирая ногами. — Что ему от меня нужно?»
— Ты можешь передвигаться быстрее? — начал злиться дядя Коля.
— Мне мешает ночная рубашка. — Андрей тоже не удержался. — Я привык ходить в брюках, а не в платье!