Нелюбимая
Шрифт:
Правда, он сначала не поймет. Спросит, где ударилась или чем порезалась?.. Потом, после, она ему все расскажет: мамы больше нет. А дальше они станут планировать свое житье-бытье. Надежда срочно даст объявления через Интернет о поиске работы – мол, молодой преподаватель, имеющий практические навыки (она каждый год от института проходила практику в разных детских заведениях), ищет работу… Ну и так далее. Может, Костик вспомнит, что пора бы и отношения узаконить? Особенно теперь, когда Наде так сиротливо без мамы.
Поезд
Дверь открылась бесшумно, так же тихо девушка ее закрыла и начала раздеваться. В ванной слышался шум воды из душа. Неожиданно дверь в коридор, где раздевалась Надя, открылась, и на пороге появилась девушка. Рубашка Костика, подаренная Надеждой для корпоративной вечеринки, прикрывала ее голые плечи.
Девушки в изумлении глядели друг на друга большими глазами, затем та, в рубашке, спохватилась:
– А как ты сюда попала? Дверь была на замке, я помню! – Девица протяжно крикнула в сторону ванной: – Ко-о-ть, здесь какая-то деваха пришла!
Надежда, еще ничего не осознав, так и стояла, перебирая в руке связку ключей. Из ванной послышался голос Костика:
– Лапуля, я жду. Ты обещала ко мне в ванную прийти!
Надя более внимательно всмотрелась в лицо девушки и вдруг вспомнила – это дочка директора фирмы, где работает Костик. Когда-то в магазине он издали показал Наде эту девушку, добавив, что зовут ее Вика…
И… пришло прозрение, налетело ураганом! «Вот оно – как Любе-маме, так и мне… Только мы были вдвоем с мамой, а мне теперь – одной».
На лице Нади не отразилось никакой горечи, только глубокое удивление себе самой… Во время их совместной с Костиком жизни она иногда задавала вопрос в пространство: «Неужели это то, что мне надо?» Но вспоминала судьбу Любы-мамы и смирялась.
В ванной слышался плеск воды и фальшивое пение Костика: «Я встретил вас, и все былое…» Надежда спокойно потеснила так и стоявшую на пороге Вику и прошла на кухню. Перебирая посуду, походя, саркастически подумала: «Вот уж чистота жанра!»
Между тем Вика открыла дверь в ванную и обеспокоенно воскликнула:
– Котик, эта чувырла у нас на кухне что-то шурует!
– Викуля, какая чувырла?! Ты о чем?
Он быстро смыл с себя пену и, набросив халат, вылез из ванны. Зашел на кухню и… застыл соляным столбом. Только молча следил за Надей. Затем нашелся и выдал:
– Ты должна быть у себя в поселке! Только через три дня приезжаешь, я хорошо помню! – Потом, на всякий случай, добавил: – Это совсем не то, что ты подумала, Надюха. – и с надеждой предложил: – Не делай поспешных выводов, а?
Костику неведомо было ни о жанре, ни тем
Мысль его претерпевала изменения: «Дочь директора фирмы – это хорошо. Но вдруг я ее папаше как зять не понравлюсь? А с Надюхой уже все проверено, да и ежемесячный пенсион от ее матери, хоть и небольшой, но стабильный! Вот как тут не прогадать?!» Он повернулся к Вике и, пытаясь соблюсти приличия, картинно указав на Надежду, произнес:
– Моя двоюродная сестра Надежда!
Надя, продолжая в это время что-то искать в шкафчике, насмешливо бросила:
– Троюродная!
Костик с облегчением подхватил:
– Да, точно! Троюродная!
Вика, у которой скорость мышления мало отличалась от Костиковой, озабоченно спросила:
– А что она тут делает?
Вопрос Вики помог Костику мыслить дальше: «Наверное, Надюха обиделась и сейчас уйдет, – догадался он. – Это хорошо. Придет позже, куда ей деться?»
Увидев, что Надя держится за ручку сковородки, Костик встревоженно спросил:
– Ты сковородку берешь, да? А на чем я утром яичницу пожарю?
Не отвечая, Надя отодвинула сковородку и, засунув руку в угол шкафчика, наконец вытащила, что искала: алюминиевая кружка, с нацарапанной на стенке пятиконечной звездой, потемневшая от времени, сопровождала Надежду все пять лет ее студенческой жизни.
Эта кружка – еще ее прадеда, Ивана Григорьевича. В войну он был в партизанах – кружка с тех времен. Люба-мама, как большую ценность, отдала ее Наде, напомнив ей: кружка – лечебная. Любу-маму, еще маленькой, поили из нее чаем с малиной, когда заболевало горло. И ее, Надюшку, мама тоже поила, когда та была совсем крохой. Помогало.
Надежда бережно положила кружку, предварительно обернув ее полотенцем, в сумку. Вика, глядя на Костика, снисходительно бросила:
– Коть, да дай ты ей нормальную чашку, не жмотничай! У нас их много стоит.
Костик молча отмахнулся, он во все глаза следил за действиями Надюхи. А она, достав чемодан, прошла в комнату и стала упаковывать свою одежду. Затем отцепила из связки ключ и положила на стол. Посмотрев на Вику, подошла, аккуратно сняла с ее плеч рубашку и вытерла ею свои мокрые от дождя туфли. Подтерла около порога пол и положила скомканную рубаху перед дверью вместо коврика.
Вика и Костик ошалело глядели на действия Надежды, и девица утвердительно сказала:
– Она хоть и троюродная, но вывихнутая точно! – Поглядев на Костю, предложила: – Может, моему папаньке позвонить, пусть охрану пришлет?
На что Костик отрицательно качнул головой.
Надя в это время подошла к столу и положила рядом с ключом деньги, буднично бросив Костику:
– Моя часть за квартиру!
Обрадованный Костик (возможно, не все потеряно!) благодушно ответил:
– Да можешь и попозже отдать, еще рано. До конца месяца целая неделя.