Нелюдимый
Шрифт:
— Я не от тебя бежала, — тихо начала я, — вернее и от тебя тоже. Меня пугало наше общее настоящее и будущее. Я хотела вернуться в прошлое… И отца тоже хотела вернуть. А оказалось, что он моим никогда и не был. Я всегда была чужая для Бойцовых, чужой и осталась… Я не жалуюсь и не оправдываюсь, Костя. Мне тогда так плохо было, словами не передать. Очень одиноко, ещё и по тебе я тосковала. Сильно тосковала. А потом ещё Диана… она сказала, что вы с ней общаетесь и что у неё на тебя планы. И вроде ты не против… ну… Ну я…. Я стала тебя ревновать, злиться, а тут Вовка под рукой и эти… эти танцы. Я
Я не договариваю. Тру припухшие от слёз глаза и в который раз пытаюсь встать с колен Григорьева. Костя снова не отпускает — притягивает меня ещё ближе и согревает дыханием шею. Одна его рука оглаживает живот, а вторая пробирается в трусики.
— Нет, — подскакиваю я, но Кос не даёт мне шансов.
Кусающими поцелуями мужчина таранит кожу на моей шее и у же через секунду его губы накрывают мой рот.
Вначале я активно сопротивляюсь: в памяти еще жили его обидные слова, да и мокрые глаза напоминали о боли, но… Но вскоре я сдаюсь. Прикрываю веки и отдаюсь на волю его рук и губ…
Не прерывая поцелуя, Костя укладывает меня на кровать и тут же склоняется сверху.
— Ничего не могу поделать со своим телом, Кира. Его зов заглушает мой разум… Хочу тебя. И больше не отпущу тебя никогда. Кусаю тебя, а сам понимаю, что при любых обстоятельствах не расстанусь с тобой, любимая.
Я хочу ответить ему, но мужчина прикладывает палец к моим губам, а потом осторожно целует. Вначале в висок, затем в щёку и останавливается на губах. Поцелуй получается нежным, неторопливым, запускающим по телу волны возбуждения. А его руки, в этот самый момент, совсем не нежно стискивают попу, собирая в кулак тонкий трикотаж трусиков. А потом Костя отодвигает ткань в сторону и я чувствую как его палец проникает в меня.
От неожиданности, я распахиваю глаза и вскрикиваю. Низ живота неконтролируемо сжимается и я ощущаю острое желание поддаться навстречу его пальцам. А Костя всё усиливает и ускоряет темп — между ног уже всё горит и хлюпает и тело погружается в пучину восторга.
— Мммм, — надрывно выдыхаю я и тут же чувствую, как мужчина стаскивает мои трусики.
Приоткрыв веки, я пытаюсь вернуться в реальность, но тут же чувствую как в его член упирается в пульсирующую влажность. Разорвав поцелуй, я ловлю темный взгляд Григорьева и подаюсь бёдрами ему навстречу. Сил терпеть не остаётся и я готова сейчас на всё, лишь бы почувствовать желанную наполненность. Кос резко подается вперед и входит на всю длину. Долгий, надрывный стон вырывается из груди, а глаза наполняются слезами. Снова резкое, глубокое движение и внутри словно взрывается вулкан. Закрученная в калейдоскоп экстаза, я слышу чьи то сильные крики и только потом осознаю, что они принадлежат мне. Это я так кричу и тону в блаженном потоке неописуемого кайфа.
Выныриваю с глубины, когда низ живота начинает печь и тянуть от непередаваемой наполненности. Бешеный толчок и я чувствую как Костя замирает. Вместе с этим я ощущаю, как низ живота постепенно заполняется чем-то горячим. Телу становиться тяжело и влажно — Костя устало опускается на меня, тем самым придавливая к кровати. Я пытаюсь выровнять дыхание и практически сразу чувствую,
— Дыши, любимая… Сейчас освобожу тебя.
Костя ложится рядом, но продолжает удерживать меня в объятиях. Смущение и стыд наступают молниеносно и я тяну на себя сбившееся к ногам одеяло. Костя замечает мои попытки и тревожно спрашивает.
— Всё нормально?
Его голос настолько напряжённо звучит, что я останавливаюсь и, полностью обнажённая, разворачиваюсь к мужчине.
— Да… Просто хочу прикрыться.
— Замёрзла? — спрашивает Костя и тоже садиться на кровати.
Я оглядываю тело мужчины, но резко останавливаюсь в районе пояса, чтобы трусливо отвернуться. Двадцать два года, а посмотреть в открытую на голого мужчину, я до сих пор не могу.
— Нет… вроде.
— Тогда давай не будем одеваться, — приобнимая меня сзади, шепчет Григорьев, — или как ты хочешь? Я же обещал, что вся это ночь принадлежит тебе и всё сегодня решаешь ты, Кира.
Разлепив глаза, я не сразу понимаю, где нахожусь. По темноте разливается аромат свежеприготовленного кофе и отчетливо чувствуется запах краски. Но это даже не главное — оказывается я сплю не на диване Лукьяновых и уж точно не в своей кровати.
— Тогда где? — шёпотом спрашиваю у тишины и тут же подскакиваю от воспоминаний.
Я у Кости. Это в его гараже я сейчас проснулась. И это с ним я провела прошлую ночь. Мурашки расползаются по коже, когда в памяти всплывают рваные кусочки ночи.
Душ принимали по очереди. Я попросила об этом Костю и он хоть и не хотя, но согласился. Кос помылся минут за пять, я даже не успела толком осмотреться в кухне, как он уже вышел.
— Я боялся, что ты снова сбежишь от меня, — толи в шутку, толи в серьёз сказал Кос, когда зашёл в кухню из душевой.
Растерянно улыбнувшись, я нашла глазами приготовленное полотенце и, стараясь не смотреть на полуобнаженного Коса, пошла в душ.
Пока я была в душе, мужчина приготовил чай и разложил на тарелке мелкие, словно гайки, сушки. Я была не голодная, но руки отчего-то дрожали, поэтому пришлось занять их солоноватыми сушками.
Кос уселся напротив и неотрывно наблюдал за мной. Смотрел без напряжения или накала, но под его взглядом я ещё больше нервничала и беспрестанно краснела.
— Почему ты всегда так смотришь на меня? — не удержавшись спросила я, — я помню твои взгляды… Будучи подростком я их ощущала на себе всё время… Да и потом…
Григорьев на минуту отвернулся, а потом тихо сказал.
— Раньше были разные мотивы, а сейчас… Сейчас я просто любуюсь тобой и не могу поверить, что ты добровольно здесь находишься.
— Добровольно?
— Ну да, — криво усмехается Костя и снова фиксирует взгляд на моих глазах, — ты сейчас не скована обстоятельствами, заставляющими оставаться рядом со мной.
Пока говорит, бесцельно водит ладонью по обнажённой груди, словно волнуется или переживает о чём-то. Меня же его манипуляции приводят ещё в большее волнение. Я также хочу гладить и ласкать горячее тело, окунаться пальцами в волоски на его груди… Но сказать об этом я не решаюсь. Зато говорю другое… Говорю, потому что вид его тела меня просто гипнотизирует.