Немчиновка
Шрифт:
– А помните, как за столом в домино резались?
– Помним, помним…
Однажды Вольдемар с Сашкой соорудили на правой стороне Запрудной стол и пару скамеек. Просуществовала мебель два сезона, а на третий год исчезла без следа. Кто-то из постоянных жителей Немчиновки не мог спокойно наблюдать за столь нерациональным использованием полезных предметов (зимой, весной и осенью они торчали на Запрудной просто так) и уволок их в своё логово.
В те годы, когда стола не было, время проводили в канавах, предназначенных для оттока дождевой воды. Они
В канавах они пристрастились к картам. Девчонки увлекались колодами давно, правда, о таро тогда и не слышали, так что обходились обычными картами из «Союзпечати». Раскладывали сложные пасьянсы (особо замороченный назывался гробница Аполлона), гадали. Со временем картами увлеклись все. Сначала просто резались в подкидного, после научились в переводного и понеслось.
– Помните французского дурака? – спросил Лёшка.
– Помним, помним…
– А в Кинга сколько партий отыграли, эх… помните?
– Помним, помним…
– А в какашку?
Странная игра в какашку заключалась в том, что, передавая друг другу закрытые карты, нужно было набрать четыре одинаковых и торжествующим воплем «какашка!» выбросить их на стол.
К тому моменту, как дошли до "какашки", все уже довольно сильно опьянели, несли много чуши и были готовы на глупые поступки невозможные для трезвых взрослых людей.
Воюя с запечённой свининой, запивая её водкой, Денис хотел было спросить, остались ли в Немчиновке водозаборные колонки, но тут Сашкины глаза вспыхнули хмельным огнём и забегали, как это случалось с ним в детстве, когда он собирался выдать очередную пошлость. Сашка задал вопрос, давно крутившийся у него на языке:
– Ну, а «Клуб» помните?
Послышались пьяные смешки.
– Помним, помним!
Теперь, почти двадцать лет спустя, Сашка, стреляя глазами вправо-влево, предложил:
– А давайте сыграем, разок-два?
– Да ну нафиг, – отмахнулся осоловевший Лёшка.
– У нас же вечер воспоминаний! Хотя в нашем возрасте можно и на что-то покруче сыграть. Хо-хо-хо!
Анька нервно дёрнулась.
– Ну, извини, Лёш, извини. Я к твоей жене ничего не имею.
Игорь молча осклабился, показывая, что он не против.
– А давайте, – сказал Денис, внезапно ощутивший, что вокруг него расцветает какая-то странная фантасмагория.
За окном сгущались тени. Они скрывали неухоженность и заброшенность Катькиного участка, и, казалось, что прошлое приблизилось к Денису вплотную. Прошлое дышало ему в лицо, источая запах деревянных полов, яблочной падалицы и извлечённой из комода старой колоды карт. Никто не заметил, как и куда исчезла Агаша. Она будто растворилась без следа, потому что в том времени, о котором все сейчас думали, её ещё не существовало. За столом они теперь сидели одни – старая компания в полном составе, кроме, естественно, Ники.
Катька немного расчистила стол, поставила
– Валяй, Кать, ты хозяйка, тебе и раздавать.
Катька медленно перетасовала карты, затем протянула Игорю:
– Сними.
Игорь сдвинул верхнюю часть колоды – снял «шапку». Катька, не торопясь, начала сдавать. От долгого лежания в комоде некоторые карты слиплись, и Катерине приходилось прилагать усилия, чтобы их разделить. Получая карту, Сашка, как обычно, гримасничал, Анька что-то кудахтала, Игорь улыбался, Лёшка выглядел абсолютно спокойным, а у Дениса продолжало нарастать ощущение нереальности. Вдруг одна из свечей погасла.
– Фитиль старый, – заметила Катька, не прекращая сдачи.
Но Денису почудилось, будто в комнате находится кто-то ещё. Отсутствующий по уважительной причине член их сообщества. «Ника?»– спросил он мысленно помимо своей воли. В углу что-то отчётливо зашебаршило. По комнате пронеслось не то, чтобы дуновение, но воздух перед Денисом явно заколебался. Только, похоже, кроме него, никто ничего не заметил. У Дениса затряслись колени. Опять? Почему именно здесь? В детстве верил тут во всякую нечисть, теперь вот снова…
– Так-с, – плотоядно ухмыльнулся Сашка, – трефовый туз у меня! У ко-го-о…
– Бли-и-н, пиковый мой, – разочарованно протянул Игорь.
В общем-то такая ситуация ожидалась, учитывая, что женщин было всего две.
– Ничего, Игорёк, сдадим заново.
Сдали. Аньке выпал трефовый туз, Игорю – пиковый. Анька быстро по-птичьи клюнула его в щёку. Раздали в третий. Катька показала трефовый, а пиковый снова оказался у Игоря. Катька вздрогнула и покраснела так, как краснеют только рыжие люди – мгновенно и ярко.
– Опять невезуха! – Сашка недовольно зыркнул на Игоря – всё время тебе!
Катька встала с места, чтобы подойти к обладателю пикового туза. Денису показалось, что вокруг неё сгустилось текучее облако жара. Катька наклонилась к Игорю. Её ресницы подрагивали, пламя свечи метнулось к потолку.
В этот момент в подвале дома что-то страшно грохнуло. Пол тряхануло, тревожно звякнула в серванте посуда.
– Господи! – взвизгнула Анька, хватая Лёшку за руку.
В первый момент показалось, что Катька ничего не услышала. Она прижала свои губы к Игоревым губам и лишь затем нервно вскрикнула:
– Агата!!!
Она бросилась к лестнице на второй этаж, где находился спуск в погреб. Вся компания устремилась ей вслед. Гурьбой столпились они у лестницы, уставившись в чёрную дыру в полу. Крышка люка оказалась снятой, снизу неслись жалобные всхлипывания:
– Мама, мамочка, помоги!
В погреб вела приставная лестница, лежавшая теперь частично на дне, частично – на ноге распластанной на полу Агаши.
– Вот как тебя угораздило! Вечно лазишь, где не надо! – суетилась Катька.