Немёртвый камень
Шрифт:
— Полагаешь, это хорошая идея? — с потаенным ужасом поинтересовался Нольдиус. С утра он успел навидаться пьяных практеров, влюбленных оперативников, истеричных унитазов и просто снабженцев, и расхлебывать потасовку в трапезной ко всему прочему — это уж…
— А, нет, — тут же произнесла Мелита радостно. — Фрикс всё же справился без нас. Вот это Ковальски называл стратегией: «Не можешь сделать сам — обратись к специалисту!»
Квалифицированным специалистом успокаивания выступала Наида.
Низенькая девчушка-теорик вступила в
Одним своим существованием Наида умудрялась погасить искру любого веселья. Неудивительно, что Фрикс в последние сутки на нее почти молился.
В ручонках девчушка держала контрабандную плюшевую зверушку с веселенькой мордой. И неторопливо прямо на ходу ее потрошила. Перочинным ножичком. Видимо, для того чтобы набить себе руку.
Почти все присутствующие мгновенно решили, что уже сыты и что пора заключать мир. Наблюдать, как питается Наида — для такого нужны были только совершенно стальные нервы…
Мрачное дитя не успело дошлепать до середины трапезной, а помещение начало пустеть с катастрофической быстротой, пока в нем не остались Нольдиус и Мелита.
— Подействовало? — поинтересовался от двери голос Фрикса. — Наида, ты просто сокровище!
Артефактолог потерял изрядную долю своей веселости. Зато приобрел привычку ходить очень осторожно и заглядывать за каждый угол.
— Можно присоединиться? Ф-ф… — он плюхнулся рядом с Мелитой и потянулся за куском домашней колбасы. — Война не за горами. Кто-то из его производственников случайно разнес все запасы хрусталя. Отдел снабжения уперся и не дает. До выхода «стенка на стенку» еще не дошло, но Пион, кажется, все же назначил кому-то дуэль… Мелита, не посмотришь к вечеру, что там с Гробовщиком? Ребята жалуются, что он опять влез в какие-то артефакторные дали. Это может быть опасно, не говоря уже о том, что старый хмырь не спит и кидается на каждого входящего похлеще Караула.
— Я? — удивилась девушка. — Фрикс, а тебе не кажется, что я и Гробовщик — этокак-то… неравноценно? Может, к нему Наиду подослать?
Наида препарировала куриную грудку. Она проделывала это с сосредоточенностью опытного хирурга, и окружающие мелочи вроде взрослых артефакторов ее не волновали.
— Боюсь, он ее не выдержит, — признался Фрикс. — Не пойми неверно: я бы Геллу попросил, только она совсем закопалась с этой документацией. Да и… в общем, Гробовщик нас с сестрой недолюбливает. Еще со времен нашей оперативной работы.
Сильно сказано. Если учесть, что деартефактор ненавидел живых почти так же, как вещи…
Мелита отложила в сторону кремовую стрекозу.
— Фрикс, а скажи…
— Почему я сижу в запасе? — артефактолог закинул в рот кусочек жареной печенки. —
Нольдиус и Мелита вперились во временного директора Одонара с интересом. Из-под стола, в обнимку с книгой, выполз Скриптор, огляделся и закатил глаза в потолок — мол, наконец все кончилось. Наида продолжала изощряться в издевательствах над курятиной.
— Если уж совсем честно сказать, мы тогда нарвались на «кощейку». Вот и весь случай.
Всё равно что бывалому грибнику сообщить, что вчера в лесу ты натолкнулся на мухомор. «Кощейки» и их разновидности создавались в мирах с завидной частотой: кому из магов не захочется жить долго. То, что артефакты такого типа продлевают жизнь за счет окружающих — маги часто не знали. Еще чаще они на это плевали в силу злобности натуры, почему и становились проклятием мест, где обитали.
Мелита потрясла головой.
— И всё? «Кощейка»? Кто-то захотел вечной жизни?
— Угу, — спокойно отозвался Фрикс. — Чего уж проще. Только он не для себя создал «кощейку». Для умирающей дочки. Милая, знаете ли, девчушка. Лет двенадцать или, может, одиннадцать. Носилась, смеялась, игру какую-то сама выдумала — с шаричками и цветками…
И, конечно, не подозревала, что каждый день ее жизни — год чьей-то чужой. А потом десяток лет: «кощейки» становятся жаднее с каждым днем.
Нольдиус заоглядывался по сторонам, будто искал повод, чтобы сменить тему. Мелита смотрела на артефактолога. Почему-то она не удивилась бы, если бы Фрикс сейчас создал какой-нибудь артефакт для опьянения или притупления сознания — аналог ирисовки. Опасно, зато результативно.
— В общем, вы ж в курсе: при уничтожении «кощейка» мгновенно отбирает жизнь у носителя. Забирает с собой. Ну, и… я не смог. Хотя понимал, что она и так должна была умереть. А просить ее отца, чтобы он сам… в общем, Гелла тоже не решилась. Вот мы и сидели там. Люди, понимаешь ли, помирают в окресностях, а два артефактора боевого звена, у каждого — стаж по двадцать лет, — сидят себе и не знают, что делать.
Прямо в окно выставил рыло летающий хряк, длинно и с явной издевкой хрюкнул, как бы говоря: «Что, взяли?» За ним в воздухе мелькал покровительствующий силуэт волка, но Фрикс как будто не видел ни волка, ни насмешливого рыла.
— В конце концов Гробовщик донес до Феллы. Из опытных больше никого в артефактории не оказалось… Ну, она явилась за нами, наорала — год потом в ушах звенело. В общем, я до сих пор ей благодарен.
— Что? Благодарен?
— Потому что она не уничтожила «кощейку» у нас на глазах. А могла бы заставить и меня… Но ей, видно, проще было самой. Так что на нашу долю достался создатель артефакта — отец, то есть. Держали, на случай, если помешать вздумает.
— Помешал?
Фрикс качнул головой.