Немезида
Шрифт:
— Никакой другой мужчина не был замешан в эту историю? У той девушки не было раньше поклонника, получившего потом отставку?
— Ничего подобного не было. Я попросил еще мистера Рейфила рассказать немного о вас, мисс Марпл, но он отказался, сказав только; что вы — пожилая женщина, великолепно разбирающаяся в людях. И добавил еще кое-что.
— Что? — спросила мисс Марпл. — Действительно, мне от природы свойственно любопытство, но, право же, мне трудно сказать, какие еще у меня достоинства. Я уже чуть глуховата, да и зрение не то, что прежде. Может быть, мое преимущество в том, что я выгляжу несколько глуповатой и наивной? Не об этом ли говорил мистер Рейфил?
— Нет.
— О… — вырвалось у мисс Марпл. Уонстед посмотрел на нее.
— Это так?
Мисс Марпл ответила только после долгого молчания.
— Может быть. В моей жизни многократно случалось, что я чувствовала, знала о том, что кто-то в моем окружении воплощает собою зло, и умела связать это с наступавшими потом событиями.
Взглянув на собеседника, она неожиданно улыбнулась.
— Понимаете, это все равно, что обостренное обоняние. Так же как другие легко различают разные сорта духов. У меня была тетя, утверждавшая, будто она нюхом чувствует ложь. Она говорила, что каждая ложь вызывает у нее подергивание носа и ощущение своеобразного запаха. Не знаю, так ли это было, но иногда ей удавались просто удивительные вещи. Однажды она сказала дяде: «Джек, не бери на работу того молодого человека, с которым ты разговаривал сегодня утром. Он непрерывно лгал тебе». Позже выяснилось, что она была совершенно права.
— Вы ощущаете зло, — задумчиво проговорил Уонстед. — Что ж, надеюсь, почуяв его, вы подскажете это и мне. У меня такое чувство не развито. Болезнь — это дело другое…
— Наверное, лучше будет, если я вкратце расскажу, как я сама оказалась замешанной в эту историю, — заговорила мисс Марпл. — Как вы знаете, мистер Рейфил умер. Его поверенные пригласили меня и, сообщив о предложении Рейфила, передали письмо от него, содержание которого было мне непонятным. Через некоторое время я получила письмо из экскурсионного бюро, в котором сообщалось, что мистер Рейфил перед смертью зарезервировал для меня место на эту поездку. Я очень удивилась, но восприняла это как первый шаг к выполнению порученного мне непонятного задания. Стало быть, надо поехать, а где-то в дороге я, наверное, получу какие-то новые указания. Думаю, что я их и получила. Вчера… нет, позавчера, когда мы приехали сюда, меня встретили и пригласили к себе три женщины, живущие тут неподалеку. Мистер Рейфил, — сказали они, — незадолго до смерти написал им, что с этой экскурсией будет ехать его хорошая знакомая, и попросил оказать ей на пару дней гостеприимство, поскольку это пожилая женщина, которой уже вряд ли под силу участвовать в пеших прогулках по крутым горным тропам.
— И это приглашение вы восприняли как новое указание?
— Естественно. Иначе и быть не могло. Мистер Рей-фил не стал бы проявлять заботу беспричинно, только для того, чтобы поберечь сердце пожилой женщины, которой трудно уже лазить по горам. Об этом и речи быть не может. Он хотел, чтобы я отправилась туда.
— Так вы и сделали? Что там было?
— Ничего. Три сестры.
— Три таинственные сестры? Три парки?
— Следовало бы ожидать, но вряд ли это так. Во всяком случае, они не произвели на меня такого впечатления. Хотя не знаю. Может быть, когда-то раньше… Выглядят вполне обычными созданиями. Они не местные: дом принадлежал их дяде, они переехали туда после его смерти и живут весьма скромно. Милые, но не слишком интересные люди. Характеры у всех разные. Близкими знакомыми Рейфила они вряд ли могли быть. О чем бы я с ними ни заговаривала, все это никуда меня не вело.
— Короче говоря,
— Узнала о той самой истории, которую вы только что мне рассказали. Не от них, однако, а от старой служанки, жившей там еще при их дяде. Убийство она расписала достаточно яркими красками. Все дело началось с визита сына Рейфила, девушка влюбилась в этого мерзавца, а он задушил бедняжку — так все это ужасно кончилось! Рассказывала она во всех подробностях, добавив, что не только она; но и полиция считает, что это было не первое убийство, совершенное тем молодым человеком.
— У вас не создалось впечатления, что эти три загадочные сестры как-то связаны с делом?
— Нет, разве только тем, что они воспитывали ту девушку и очень любили ее.
— Быть может, им что-нибудь известно… о другом мужчине?
— Это было бы неплохо, верно? Какой-то другой мужчина, грубый, способный, не колеблясь, размозжить голову убитой девушки. Из тех, которые сходят с ума от ревности. Есть такие.
— Больше в этом, доме ничто не привлекло вашего внимания?
— Собственно говоря, нет. Самая младшая из сестер только о саде и говорит, словно бог весть какой садовод, а сама даже названий сортов толком не знает. Я упомянула несколько редких кустарников, и она тут же попалась, сказав, что это чудесные цветы. Тогда я заметила, что они плохо переносят холод, а она и с этим согласилась. О садоводстве она понятия не имеет… И это напомнило мне…
— О чем?
— Вы, наверное, подумаете, что я рехнулась на почве цветов и садов. Но это, действительно, мой конек: цветы и сады.
— Насколько я понимаю, сейчас вас волнуют не цветы, а сады.
— Правильно. Скажите, обратили вы внимание на двух участниц экскурсии? Средних лет женщины, мисс Барроу и мисс Кук.
— Видел, конечно. Обычные провинциальные дамы.
— Да, но у меня произошла странная история с мисс Кук. Так ведь ее зовут? Во всяком случае, в этой экскурсии.
— В каком смысле? У нее есть и другое имя?
— Думаю, что да. Эта самая женщина посетила меня… вернее, не посетила, а стояла рядом с оградой моего садика в Сент-Мэри Мид, в деревне, где я живу. Она восхищалась моим садом, а потом мы заговорили о садоводстве. Она сказала, что живет и работает в саду у какой-то женщины, поселившейся в одном из недавно построенных домов. Полагаю, что все это было выдумкой. Она тоже не имела ни малейшего понятия о садоводстве.
— Как вы думаете, зачем она подошла к вам?
— Тогда я совершенно не могла этого понять. Она сказала, что ее фамилия-Бартлет… назвала и женщину, у которой она якобы жила, но той фамилию я не помню. Волосы у нее были совсем другого цвета и прическа другая, да и одета она была совсем иначе. В начале экскурсии я не узнала ее, а только удивилась, почему ее лицо кажется мне таким знакомым. Потом я неожиданно сообразила, в чем дело: меня сбили с толку ее выкрашенные в другой цвет волосы, и напомнила ей, где мы встречались. Она не отрицала, что была в наших местах, но сделала вид, будто видит меня в первый раз. Ложь, разумеется.
— И что вы обо всем этом думаете?
— Совершенно очевидно одно. Мисс Кук — будем называть ее теперешним именем — приезжала в Сент-Мэри Мид, чтобы увидеть меня… чтобы потом наверняка узнать при новой встрече.
— К чему это ей?
— Не знаю. Напрашиваются две возможности. Одна из них мне определенно не нравится.
— Мне тоже, — кивнул профессор.
Несколько секунд оба молчали, а затем профессор заметил:
— Не нравится мне и то, что случилось с Элизабет Темпл. Вы беседовали с нею в дороге?