Немезида
Шрифт:
— С одной из моих племянниц тоже так бывает. Вроде бы и рано для ее возраста, ей всего пятьдесят, но иногда голова у нее так начинает кружиться, что, если тут же не присядет, то может и без сознания упасть. Ужас, просто ужас! И врачи не знают, как ей помочь. Пожалуйста, вот вода, пейте, милая моя.
— О… — проговорила мисс Марпл, отпив глоток воды, — мне уже лучше.
— Были, значит, на поминальной службе по той несчастной леди, о которой одни говорят, что ее убили, а другие твердят, что это был несчастный случай… По-моему, так скорее несчастный случай, но коронеру всегда хочется вынюхать какое-нибудь преступление — так уж оно ведется.
— Это верно. Я слыхала, что такое случалось у вас и раньше. Мне много рассказывали
— Нора? Так это же была дочка моей племянницы! Ну, это много лет назад случилось. Уехала и так больше и не вернулась сюда. Всегда говорю, что теперешних девушек ничем не остановишь. Сколько раз я твердила Нэнси, это моя племянница: «Ты на весь день уходишь на работу, а что в это время делает Нора? Ты же сама знаешь, как она бегает за парнями. Увидишь, бедой это кончится». Ну, и, конечно, я права оказалась.
— Вы хотите сказать…?
— Обычная их беда — забеременела. Не думаю, что Нэнси знала об этом, но я-то, в мои шестьдесят пять лет, в таких вещах не ошибаюсь и даже догадываюсь, от кого она… хотя тут я, может быть, и ошибаюсь, потому что тот парень продолжал жить здесь и страшно переживал, когда Нора исчезла.
— Сбежала?
— Ну… в последний раз видели ее с кем-то чужим в машине. Марку машины я уже не помню. Странное какое-то название. Да это и не играет роли. Ее вроде и раньше видывали в этой машине. И та бедная девушка, которую потом нашли убитой, тоже, говорят, сидела в такой же. Только не думаю, чтобы с Норой тоже такое случилось. Труп-то ведь нашли бы уже, не правда ли?
— Надо полагать. А какой, собственно, была Нора? Послушная, хорошо училась в школе?
— Какое там! Лентяйка была, с двенадцати лет уже только о мальчишках и думала. С одним из них, в конце концов, и удрала — и после этого о ней уже ни слуху ни духу не было. Даже открытки ни разу не прислала. Наверняка, он ей золотые горы наобещал. Помню я одну девчонку — я тогда сама еще молодой была — так та сбежала с любовником, потому что тот наговорил ей, будто отец у него — а сам-то он, представляете, африканцем был — страшный богач, что у него целое стадо лошадей и полдюжины верблюдов и дом, в котором все стены увешаны коврами — я такого и не слыхала, чтобы ковры вешали на стены… Короче говоря, уехала она с ним в Алжир или еще куда-то там. Через три года вернулась. Боже, чего она только не натерпелась! Жила в какой-то глиняной хижине, а есть было почти нечего — каждый день один кокос… Я всегда думала, что это какой-то сорт салата, а это, оказывается, что-то вроде молочной каши. Одним словом, ужасно было. А потом она надоела этому африканцу и он развелся с нею. Там для этого ему нужно только сказать: «Я развожусь с тобой!» — и готово. Хорошо, нашлись добрые люди, которые помогли бедняжке вернуться домой. Это все было лет тридцать — сорок назад. Ну, а что касается Норы, так с того времени прошло лет семь — восемь и, думаю, она еще вернется, когда поймет, что не всему обещанному надо верить.
— А есть у нее к кому возвращаться, кроме матери, разумеется? Кто-нибудь такой, чтобы…
— О, к ней многие хорошо относились. В Олд Хаузе, например, мисс Клотильда всегда очень заботилась о наших школьницах. Сколько от нее подарков Нора наполучала! Раз отличный шарф, а другой раз — чудесное летнее платье. Шелковое. Мисс Клотильда очень хорошо к ней относилась, все старалась уговорить, чтобы она получше училась и правильно вела себя. Мне хоть об этом и неприятно говорить — все-таки родственница — но просто ужас, как она бегала за парнями. К каждому готова была прицепиться. Я всегда говорила, что так можно и на панели кончить, хотя, может, все-таки лучше уж так, чем быть убитой, как мисс Хант из Олд Хауза. Это и впрямь была ужасная история. Все думали, что она убежала с кем-нибудь, а потом делом занялась полиция! Всех молодых людей, которых только видели с нею, допрашивали. Джофри Гранта, и Билли Томпсона, и Гарри Ленгфорда —
Еще немного поболтав, мисс Марпл сказала, что уже совсем хорошо себя чувствует, поблагодарила миссис Блеккет и ушла.
Следующий ее визит был нанесен к молодой женщине, только что закончившей высаживать рассаду салата.
— Нора Броуд? Она давно уже уехала отсюда с кем-то там. Никогда не интересовалась ничем, кроме мужчин. Чем такая может кончить, хотела бы я знать? А почему вы ее разыскиваете, разрешите поинтересоваться?
— Я получила письмо от одной своей подруги, которая живет за границей, — не задумываясь, соврала мисс Марпл. — Очень милая семья. Им нужна была женщина, чтобы ухаживала за ребенком, и некая Нора Броуд предложила им свои услуги. Насколько можно судить, в свое время бедняга попала в беду, вышла замуж за какого-то бездельника и, естественно, была брошена им. Моя подруга, узнав, что я буду в этих местах, попросила меня навести справки. Насколько я слыхала, вы ходили в школу вместе с Норой Броуд?
— Это верно — мы ходили в один класс. Только сразу скажу вам, что мне поведение Норы и тогда не нравилось.
Я говорила ей, что ухаживания всяких проходимцев, все эти прогулки в машинах и рестораны добром не кончатся. Она, конечно, притворялась уже совсем взрослой да и выглядела старше своих лет.
— Она была шатенкой или блондинкой?
— Нет, волосы у нее были черные, очень красивые. — Когда она исчезла, полиция разыскивала ее?
— Да. Она ведь даже записки никакой не оставила. Просто однажды вечером уехала и больше не вернулась. Видели, как она садилась в машину, а потом никто уже ни эту машину, ни ее саму не видал. А тогда, знаете, ли, тут много убийств было. Не прямо у нас здесь, а по всему графству. Полиция вся была на ноги поставлена. Потом нашли труп и думали уже было, что это Нора, только позже обнаружилось, что это была совсем не она. Честно говоря, я была уверена, что она сейчас зарабатывает большие деньги где-нибудь в Лондоне стриптизом или еще чем-нибудь в этом роде. Это было бы на нее похоже.
— Если речь идет о подобной особе, — сказала мисс Марпл, — не думаю, чтобы она подошла моим друзьям.
— Во всяком случае, ей бы для этого здорово надо было измениться.
Каноник Бребазон
Когда мисс Марпл, устав и основательно запыхавшись, вернулась в гостиницу, в холле навстречу ей поспешил портье.
— Прошу прощения, мисс Марпл, но с вами хотел бы побеседовать преподобный каноник Бребазон. Он ждет вас.
— Каноник Бребазон? — удивилась мисс Марпл.
— Да, он специально разыскал вас. Он услышал, что вы участвуете в экскурсии, и решил поговорить с вами, прежде чем вы уедете дальше или вернетесь в Лондон. Я проводил его в салон — там сейчас никого нет.
Мисс Марпл чуть растерянно вошла в салон. Пожилой священник, на которого она обратила внимание еще в церкви, встал и шагнул ей навстречу.
— Мисс Джейн Марпл?
— Да, это я.
— Каноник Бребазон. Сегодня утром я приехал сюда, чтобы почтить память покойной мисс Элизабет Темпл. Элизабет была моим старым и добрым другом.
— Да? Садитесь, прошу вас.
— Спасибо. Силы у меня не те уже, что прежде. — Каноник осторожно опустился в кресло. Мисс Марпл села рядом с ним.
— Вы хотели говорить со мной?
— Прежде всего, я хотел бы объяснить, чем это вызвано, — мы ведь совершенно незнакомы друг с другом. Перед тем, как приехать сюда, я побывал в больнице Карристауна и поговорил со старшей сестрой. От нее я услышал, что перед смертью Элизабет захотела увидеть одну из своих спутниц по экскурсии. Мисс Джейн Марпл. И мисс Джейн Марпл приехала туда и не оставляла Элизабет почти до самого конца.