Немезида

Нова Рина

– А ты уверен… По рукам.

***

Жизнь в участке шла своим чередом. Кого-то закрывали, отрезая от внешнего мира стальной решёткой, кого-то, наоборот, выпускали. Где-то звучал смех, негромкие разговоры и шутки, где-то причитания и жалобы на несправедливую систему и вопли о невиновности. Участок пропах запахами дешёвого автоматного кофе, кислого пота, крови и госучреждения, они давно стали его неотъемлемыми частями, впитавшимися в пол, стены, в саму сущность участка.

Диане это окружение не нравилось. Отец

ушёл на пенсию, когда ей было двенадцать, и в участок она в ту пору не заходила вовсе, и потому всё вокруг и сейчас казалось ей чужим. А вот Тенёв был рад вернуться в место, которое когда-то гордо называл вторым домом, он здоровался со старыми знакомыми, с кем-то явно хотел переброситься хоть парой фраз, но не решался оставить дочь без присмотра.

Глянув на отца, Диана едва заметно улыбнулась: она давно не видела его таким общительным, живым, как раньше – когда мама ещё была жива. Осторожно коснувшись отцовской руки, она привлекла его внимание.

– Папуль, как думаешь, дядя Тим не согласится чуть-чуть задержать разговор? Я бы сходила у вас перекусить в столовую, если можно.

– Ох… Прости, Диаш. Ты обычно в школе завтракаешь, я и не подумал. Сходи, конечно, я договорюсь. Мне он не откажет.

Уточнив, куда именно идти, Диана оставила отца на время. Ему нужно было больше общения и, кто знает, может, бывшие коллеги смогут вернуть прежнего Тенёва, того самого героя сыска и внимательного отца? Сама она уже почти отчаялась в своих попытках.

Проводив Диану взглядом, Тенёв действительно позволил себе заметно расслабиться. Переговорив минут десять со старыми знакомыми, кого удалось встретить в коридоре, он всё же направился в кабинет Липина и его команды, где, впрочем, сейчас находились только сам Тим и уже знакомый по вчерашней ночи Ян – если, конечно, он не обознался, в чём Тенёв не был уверен.

На стук обернулись оба, впрочем, тот был лишь для вида, и Тенёв вошёл, не дожидаясь разрешения. Тим, улыбнувшись, привычно махнул двумя пальцами, Ян же ограничился кивком и опёрся бедром о стол, скрестив руки на груди и откровенно разглядывая Тенёва снова. Всё думал, может, ему показалось что ночью, в тех сумерках? Но нет, перед ним, как и вчера, стоял самый обычный и непримечательный с виду алкаш. И это несоответствие со всеми историями о нём раздражало.

– Диаша отошла перекусить в столовую. Как успехи с ночным трупом?

– Да тухло, чо. Вчера чо нашли ночером – то нашли, нюхачи дядины экспертизами только недавно занялись, да и я оперов ток с утра выслал дальше копаться.

– М-да. Не густо, – Тенёв хмыкнул. – Что, Тима, совсем хватку потерял? Смотри, мозги скиснут – так и не научишь ничему своих оперов.

– Эй, уважаемый, – Ян вмешался довольно резко и, естественно, ни капли уважения в его тоне не было. – А ты только языком молоть можешь? Хвалился вчера, что много чего подметить успел, а толком ничего и не сказал. Просвети, раз умный такой. Или болтать легко, а по делу так и нечего сказать?

Ян, казалось, готов прожечь Тенёва взглядом, а руки его как сами собой сжимались в

кулаки. Его раздражали такие люди – выезжающие за чужой счёт, эксперты, не способные подтвердить собственную полезность. И именно таким он сейчас видел Тенёва – сплошь пустое громкое имя, отчего-то навешанное на алкоголика. И только из уважения к Липину Ян ещё не врезал зарвавшемуся балаболу как следует.

Тенёв, заметив реакцию Яну, весело усмехнулся. Переглянулся с Тимом, которого, похоже, ситуация забавляла не меньше. Они давно привыкли к своим резким и колким, но не серьёзным перепалкам – так уж повелось ещё с тех пор, когда Тим только-только поступил к Тенёву на стажировку. Но реакцию Яна отставной майор оценил.

– Ну, просвети, что вы конкретно накопали, старлей. И я скажу, как много вы просрали.

Бросив вопросительный взгляд на Тима и только дождавшись его молчаливого кивка, Ян заговорил:

– Без результатов экспертиз и вскрытия сказать можно не так много. Парень молодой, одет бедно, но характерного запаха нет, так что вряд ли бомжевал. Убит там же, где его обнаружили, причина смерти – вспоротое горло и обильная кровопотеря. Рана ровная, думаю, убийца опытный. Примечательно, что в разрез была воткнута флешка. Она сейчас тоже у экспертов, содержимое ещё не смотрели, но смахивает на личный мотив.

– Нож нашли? – уточнил Тенёв, внимательно выслушав.

– Не факт, что горло ему вспороли ножом. Орудие убийства не нашли.

– Я не про тот, которым его убили. Я про тот, который он таскал при себе.

– С чего взял, что у него был при себе нож?..

– Ну, не слепой. В отличии от некоторых, видимо. Фотки с места открой.

Ян поджал губы, чтобы не послать Тенёва с его придирками далеко и надолго, но всё же запустил встроенный голограф и спроецировал в центре кабинета россыпь фотографий, сделанных ночью на месте обнаружения трупа. Тенёв удовлетворённо кивнул.

– А теперь увеличь общее фото и иди сюда.

Тим с интересом наблюдал со стороны за тем, что Тенёв любил называть «дрессировкой». Он сам когда-то прошёл эту школу, и хорошо понимал, насколько она может быть полезной. Тенёв поманил Яна к себе и заставил встать рядом, напротив изображения.

– Может, таки попробуешь глаза разуть или сразу объяснять?

– Ещё немного и я не посмотрю, что майор…

– Нервный какой, – Тенёв хмыкнул. – Тогда смотри и слушай. Может, научишься чему.

Тенёв сделал шаг вперёд, подступив к самому изображению. Ян переводил взгляд со снимка на мужчину и обратно, ожидая… Он сам не знал, чего ждал.

– Во-первых, касательно ножа. Смотри на штаны, у него из-за пояса видно край платка. Такого рода молодые люди обычно при платочках не ходят, а если и ходят, то вряд ли носят развёрнутыми и за поясом. Зато так иногда заворачивают нож. Чтобы не порезаться.

– Почему именно нож? Не пистолет?

– Потому что для пистолета у него не было связей, да и деньги стали появляться только недавно. Думаю, просто нож. Самый обычный, неприметный. Возможно, кухонный.