Немилосердная
Шрифт:
— Спасибо, мистер, гхм, Шабумпкин.
Тут Бутс выпрямил спину, крепче взял Алексию под руку и осторожно повел вниз по следующему лестничному пролету, а там и в скандально знаменитую приемную лорда Акелдамы. Шабумпкин же приветливо кивнул им и удалился восвояси.
Лорд Акелдама ждал Алексию. Ее ничуть не удивило, что, пока она металась по всему Лондону, выслеживая октомат, самым нервным занятием древнего вампира, по-видимому, стало переодевание. Теперь на нем была самая примечательная фрачная пара из всех, что доводилось видеть леди Маккон, сшитая из полосатого,
— Могу я что-нибудь принести вам, леди Маккон? — предложил Бутс, усадив ее благополучно в кресло. Его явно тревожил испытываемый Алексией дискомфорт.
— Чаю? — назвала та единственное известное ей средство от всех болезней.
— Конечно, — и трутень испарился, быстро обменявшись взглядом со своим господином.
Однако через пять минут чай был доставлен Флутом, а не Бутсом. Дворецкий очень быстро исчез, но Алексия даже не сомневалась, что он занял стратегическую позицию возле самой двери.
Лорд Акелдама, видимо, пребывая в расстроенных чувствах, не достал свой разрушитель слухового резонанса, и Алексия не напомнила ему это сделать. Она подумала, что ей, возможно, понадобится совет Флута относительно того, что грядет.
— Итак, милорд? — сказала она вампиру, потому что сил тянуть кота за хвост у нее не осталось.
Лорд Акелдама сразу приступил к делу, что само по себе являлось показателем того, насколько он расстроен.
— Мой бесценный цветочек сливовый, есть ли у вас хоть малейшее представление о том, кто сидит сию секунду в переулке прямо на задворках моей кухни?
Поскольку Алексия не сомневалась, что, будучи на крыше, заметила проклятый октомат, она сделала предположение:
— Графиня Надасди?
— На задворках кухни! Клянусь своим самым длинным клыком! Я… — он оборвал себя на полуслове. — Помилуйте, лютичек, откуда вы узнали?
Едва снося бешеную деятельность, развернувшуюся у нее в животе, Алексия все же не смогла не улыбнуться:
— Вот теперь вы знаете, что я обычно чувствую во время наших бесед.
— Она роится.
— Да, наконец-то. Вы не поверите, чего стоило сковырнуть ее с места. Можно подумать, она призрак, привязанный так крепко, что никогда не сможет сменить место.
Лорд Акелдама сел, глубоко вздохнул и взял себя в руки.
— Дорогая маргаритка, только не говорите, пожалуйста, что это вы ответственны за… ну сами знаете, — и он, как носовым платком, помахал в воздухе безупречно белой рукой.
— Нет-нет, не глупите. Это не я. Это мадам Лефу.
— Ах, ну конечно. Мадам Лефу, — лицо вампира стало каменным, когда он услышал последнее
Леди Маккон могла бы поклясться, что видит, как за этим женоподобным подкрашенным лицом вращаются шестеренки и колесики недюжинного ума.
— Это из-за той маленькой французской горничной? — наконец рискнул предположить вампир.
Леди Маккон наслаждалась тем, что в кои-то веки преимущество на ее стороне. Раньше она не смела даже надеяться, что во время какого-нибудь кризиса будет знать больше, чем лорд Акелдама.
— Нет, из-за Джанела.
— Ее сына?
— Не совсем ее.
Лорд Акелдама, до этого сидевший в расслабленной позе, встал.
— Речь о белобрысом мальце, который сейчас с графиней? Который как-то порвал мне куртку?
— По описанию похоже на Джанела.
— Что за дела у королевы роя с сыном французской изобретательницы?
— Как выяснилось, Анжелика оставила завещание.
Лорд Акелдама, постукивая по клыку краешком золотого с рубинами монокля, прямо на глазах у Алексии стягивал воедино все нити этого дела у себя в голове.
— Анжелика — настоящая мать мальчишки, и она оставила его на нежное попечение роя? Глупая баба.
— И графиня выкрала его у Женевьевы. Тогда Женевьева построила октомат и разнесла особняк роя, пытаясь вернуть мальчика.
— Ей-богу, это очень осложняет положение.
— Смею заметить, так оно и есть.
Лорд Акелдама перестал постукивать по клыку и стал помахивать моноклем, медленно меря комнату шагами. На его белом лбу меж бровями залегла идеально прямая морщинка.
Леди Маккон одной рукой потирала свой протестующий живот, а в другой держала чашку, отпивая из нее чай. Но волшебный напиток на этот раз не смог оказать никакого благотворного действия. Дитя выражало недовольство, и чаем его было не унять.
Монокль замер.
Алексия выжидающе выпрямилась в кресле.
— Однако по-прежнему актуален вопрос: что делать с целым роем, который прячется у меня на задворках?
— Пригласить их всех к чаю? — предложила леди Маккон.
— Нет-нет, это невозможно, булочка кремовая. Они не могут сюда войти.
У вампиров странные представления об этикете.
— Как насчет Букингемского дворца? Там они окажутся в относительной безопасности.
— Нет, ни в коем случае. Это будет ночным кошмаром в политике. Королева вампиров при дворе? Поверьте мне, дорогая, собрать слишком много королев в одном месте — всегда плохая идея, тем более в одном дворце.
— Чтобы обезопасить себя и обеспечить хоть сколько-то дополнительного времени, нам нужно увезти ее из Лондона.
— Ей это совсем не понравится, но в таком предложении есть здравый смысл, колокольчик.
— Сколько у нас времени? Я хочу сказать, как долго обычно происходит роение?
Лорд Акелдама нахмурился. Не оттого, что не обладал этой информацией. Леди Маккон ни на миг не заподозрила такой возможности, сочтя, что вампир-отщепенец скорее озабочен вопросом, следует ли ею делиться.