Немилосердная

Кэрригер Гейл

— Леди Маккон, неужели это так необходимо? Ощущения самые огорчительные.

В этот миг лорд Амброуз обернулся и увидел, что происходит на диванчике.

— А ну отпусти ее, гадина, душесоска! — он бросился к графине через всю комнату.

Алексия оставила свою соседку в покое и вскинула парасоль.

— Не надо, Амброуз, ничего плохого не случилось, — голос графини звучал благодушно, однако ее клыки стали чуть-чуть видны.

Фелисити переводила взгляд с одного игрока на другого, и недоумевающее выражение на ее хорошеньком личике становилось все отчетливее.

Это выражение вообще было ей свойственно, когда она пыталась понять какой-нибудь не относящийся непосредственно к ней разговор, а потому Алексия не видела причин вдаваться в объяснения. Пусть Фелисити и дальше считает, будто ее старшая сестра — всего лишь обычная зануда, незачем ей знать что-то еще. «Если, конечно, ей до сих пор неизвестно, что я — запредельная, — подумала Алексия. — Я не стала бы исключать никаких возможностей, если дело касается Фелисити».

Вид у лорда Амброуза был такой, словно ему очень хочется стукнуть леди Маккон.

Все еще держа парасоль на изготовку, Алексия полезла в ридикюль и извлекла оттуда Этель. Потом опустила зонт и продемонстрировала револьвер, который был наставлен теперь прямо на вампира.

— Будьте любезны, лорд Амброуз, отойдите чуть-чуть назад, пожалуйста, а то я чувствую себя нежеланной гостьей.

Вампир послушался и буркнул:

— Так оно и есть.

— Почему мне приходится напоминать всем и каждому, что у меня есть приглашение?

— Алексия, да у тебя пистолет! — с ужасом воскликнула Фелисити.

— Да, — леди Маккон снова откинулась на спинку дивана, так что дуло револьвера слегка сместилось в сторону графини. — Должна предупредить вас, лорд Амброуз, я не очень меткая.

— А чем заряжен ваш револьвер? — спросил вампир, но не стал дожидаться ответа, потому что и так знал его.

— Я, конечно, никогда не признаю того факта, что Этель заряжена сандаунерскими пулями, но некоторые из них могли по ошибке попасть из мужниных запасов в мои. Ума не приложу, как именно.

Лорд Амброуз попятился еще сильнее.

Алексия раздраженно посмотрела на сестру.

— Фелисити, да слезь ты уже с чайной тележки. Совершенно неподходящее место для юной леди. Ты хоть понимаешь, в какую беду попала?

Фелисити фыркнула.

— Ты говоришь совсем как маменька.

— Это ладно, а вот ты начинаешь вести себя как маменька.

Фелисити ахнула. Лорд Амброуз сделал движение вперед, думая, что леди Маккон отвлеклась. Дуло Этель тут же снова оказалось направлено точно на графиню — рука у Алексии была на диво твердая.

— Ну-ну-ну.

Вампир снова отошел.

— А теперь, — сказала Алексия, — хоть мне и ужасно не хочется поступать так с вами, но безопаснее всего будет отсюда убраться. И побыстрее.

Графиня замотала головой.

— Вы, леди Маккон, конечно, можете уйти, но…

— Нет-нет, мы уйдем обе, я настаиваю.

— Глупое дитя, — проговорил, возвращаясь в комнату, герцог Гематол. — Как можно так мало знать о вампирском эдикте и при этом заседать в Теневом совете? Наша королева не может покинуть этот дом. Это вопрос не

выбора, а физиологии.

— Она может начать роение, — леди Маккон снова качнула револьвером в сторону вампирской королевы.

Лорд Амброуз зашипел. Леди Маккон сказала:

— Давайте, графиня, роитесь. Будьте хорошим вампиром.

Герцог недовольно вздохнул.

— Спаси нас судьба от практичности душесосов. Она не может начать роиться по команде, женщина. Королевы не способны просто взять и зароиться, когда им велят. Роение — это биологический процесс. С тем же успехом можно велеть кому-нибудь самовозгореться.

Алексия посмотрела на лорда Амброуза.

— Неужели? А с ним такое сработает?

В тот же миг дом содрогнулся от тяжелого, громкого удара, и собравшиеся внизу гости подняли крик.

Это прибыл октомат.

Леди Маккон властно взмахнула револьвером.

— Теперь вы будете роиться?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В КОТОРОЙ ЛЕДИ МАККОН УПУСКАЕТ ПАРАСОЛЬ

Графиня вскочила на ноги. То же самое сделала и Фелисити. Лорд Амброуз решил, что леди Маккон перестала быть самой серьезной опасностью, и повернулся в сторону грохота.

— Сейчас замечательно подходящее время, — подгоняла графиню Алексия, но графиня раздраженно замотала головой.

— Роение начинается не благодаря решению. Я знаю, душесоска, вам трудно такое понять, но не всё в нашем мире результат сознательного выбора. Роение — это инстинкт. Я должна ощущать в глубине души, на сверхъестественном уровне, что мой рой больше не в безопасности. Тогда у меня появится ресурс, чтобы создать рой и никогда больше не возвращаться в это жилище. Сейчас я не в том положении.

Дом явно содрогнулся до самого фундамента, когда его потряс новый мощный удар.

— Вы уверены? — полюбопытствовала Алексия.

Что-то в буквальном смысле прокладывало себе путь сквозь здание. Так ребенок срывает с конфеты бумажный фантик, чтобы добраться до леденца внутри. «Вампир-леденец, ну и вкуснотища, — мелькнуло в голове у леди Маккон. — Пальчики оближешь».

Фелисити завопила.

— Где вы держите Джанела, графиня Надасди? — леди Маккон повысила голос, чтобы перекричать сестру.

Графиня отвлеклась на суматоху.

— Что?

— Я просто подумала, что вы захотите его привести. Чтобы он как можно скорее оказался рядом с вами.

— О да, это прекрасный план. Гематол, пожалуйста, приведи мальчика.

— Да, моя королева.

Только что вернувшийся герцог неохотно подчинился: все вампиры стремятся быть рядом со своей королевой, когда та в опасности. Но приказ есть приказ, поэтому он коротко поклонился и поспешил прочь.

Раздался очередной удар. Дверь в покои распахнулась, и в комнату ворвался доктор Кадаврс с несколькими трутнями-лакеями и вампирами роя. Последней была Мейбл Дейр, она захлопнула за собой дверь. Прекрасное золотое платье актрисы порвалось, прическа растрепалась, а выглядела она так, словно вот-вот начнет играть сцену смерти Офелии перед переполненным залом.