Немилость
Шрифт:
– Чашку чая! – скомандовал вдруг Жаром, бросив взгляд на стол. Секундой позже, из небольшого раздаточного отверстия выглянула фарфоровая чашка, над которой тут же распустился венчик горячего пара.
– Жар, представь себе такую ситуацию: в одной деревне без вести пропал мальчик. Его обыскались, но тщетно – никаких следов и зацепок. У нас есть подозрение... Да нет, просто догадка, что он не заблудился, а ушел сознательно. Но отец мальчика утверждает, что это невозможно, потому что пропавший парень очень набожный. Понимаешь?
Жаром, сложив губы трубочкой, подул на чай.
– Да-да, я слушаю, – проговорил он.
– Отсюда
Старик продолжал пить чай.
– Жаром...
Ученый жестом руки прервал аналитика, прося тишины.
– Минутку, Кром.
В полутемной комнате, ученый был похож на крупную сутулую птицу, встревоженную ночным звуком. Сходство усиливалось, когда старик прикладывался к чашке, покачивая хохолком из жидких седых волос.
– О каком племени мы говорим? – уточнил он минуту спустя.
– Это племя сломарей из Южного тропического округа, – выдал скороговоркой Кромдук.
– Племя сломарей... – Старик задумался, глядя куда-то поверх собеседников.
– Могу дать карту, – сказал вдогонку аналитик и вызвал на уголок экрана небольшой план местности. Управляя взглядом, он подвигал карту таким образом, чтобы Жаром увидел деревню и ближайшие горы.
– Оказывается, это у самого побережья.
– Почти.
Старик отложил чашку и принялся изучать план. «Сломари... сломари...» – шептал он под нос, меняя масштаб и проекцию картинки. Он накладывал на карту особые полупрозрачные слои, которые извлекал из каких-то своих баз данных. Каждый слой соответствовал определенной научной статье, написанной графическим способом. Статья была привязана к конкретной местности и динамично менялась, если со временем наука добавляла какие-то факты, или наоборот – отвергала старые постулаты. Несколько раз он делал паузы в работе, прикладываясь к чашке. Затем снова возвращался к отстроенным схемам.
– Проясняется что-нибудь? – нетерпеливо вмешался Кромдук.
– Тут вот какое дело, – отозвался Жаром, продолжая что-то делать с картой. – Ты рассчитываешь на некую связь между змеей и местными верованиями?
– С чего ты взял?
– Признайся, Кром, я прав?
– Отчасти, – уклонился от ответа Кромдук.
– В любом случае, должен разочаровать тебя, коллега. В данной местности, никаких упоминаний о змее нет. Ни в обычаях, ни в религиозных культах, нигде. Во всяком случае, за последнее столетие.
В ночной тишине, два ученых собеседника пристально смотрели друг на друга через белый квадрат экрана.
– Но ты не ответил на мой вопрос, – нарушил молчание аналитик. – Какое правило переступил парень, уйдя ночью в горы?
– А ты настойчив! – улыбнулся старик.
Кромдук молча принял комплимент. Он ждал ответа.
– Конечно, как и в любой отсталой родоплеменной формации, запретов очень много, – зашел издалека Жаром. – Например, мальчикам из племени сломарей нельзя до наступления совершеннолетия заниматься скотоводством. Это сакральный запрет, связанный с тем, что весь скот считается собственностью духов. Сейчас, конечно, запрет потерял силу, потому что давно исчезли так называемые шаманы – блюстители этих законов. Другой пример – женщинам нельзя бросать вычесанные волосы в воду. Тоже сакральный запрет, на этот раз связанный с рыбой, живущей в реках и озерах. И он тоже давно не соблюдается.
– Ясно, – устало склонил голову аналитик. Он понял, что однозначного
– Так что, существует тысяча причин, почему отец мог запретить своему пацану ходить ночью в горы, – добил его окончательно Жаром.
Аналитик поднял руки ладонями к экрану, признавая своё поражение. Возможно, следопыт, сам того не подозревая, стал свидетелем какого-то давнишнего спора между двумя учеными. Но Жар вовсе не радовался тому, как обрушил одну из опор, на котором строил свою гипотезу Кромдук.
– Чтобы окончательно не разочаровывать тебя, должен отметить одну очень важную вещь, – заметил он.
– Изволь...
– В тропической мифологии есть один пунктик, на котором спотыкаются даже такие матерые зануды, как я.
– Рад за тебя, – с горькой иронией произнес доктор.
– Нет, серьезно! Когда изучаешь обычаи и церемонии жертвоприношений у таких племен, как сломари, неизбежно сталкиваешься со странной лакуной, неким провалом в религиозном мировоззрении этих народностей...
Аналитик шумно вздохнул и откинул голову на спинку стула.
– Это может помочь нам в поимке змеи?
– Не думаю. Но это интересно с научной точки зрения. Знаешь, у астрономов есть такой метод поиска планет. Если вокруг звезды движется темный невидимый спутник, то он время от времени закрывает звезду, и тем самым выдает свое присутствие. В данном случае, мы имеем аналогичную ситуацию, но только в мифологии примитивных народов. Если верить легендам, у бога Вассы был когда-то родной брат. Неизвестно, что с ним сталось по прошествии длительного времени, ведь у сломарей нет своей письменности, и легенды передаются из уст в уста. Кстати, и в нашей культуре, можно привести такие архаические примеры. Например, есть много слов, которые давно потеряли своё первоначальное значение. Когда мы ругаемся словом «демон», даже не подозреваем о его первоначальном смысле. Мы забыли своих богов, следовательно – нам не дано понять богов чужих...
– Извини, Жар, у меня нет времени заниматься сейчас академическими вещами, – Кромдук поднялся с места, давая понять, что разговор закончен.
– Понимаю, – произнес старик, глядя куда-то вниз. – Извини, увлекся.
На этом консультация была завершена.
12
Был примерно третий час, когда гражданские вернулись в комнату аналитиков. Коллеги Кромдука давно уже спали.
– Вам есть, где прилечь? – спросил доктор. – Оставайтесь с нами, если хотите.
– Спасибо, – шепотом поблагодарил Савва. – Лейтенант предоставил мне место для отдыха.
Следуя по светящимся указателям на полу, Савва добрался до своей комнаты. Его поселили в маленьком свободном пространстве, образовавшемся перед входом на вещевой склад. Беррум затолкал его вещи под раскладушку, а ящики с оборудованием сложил в дальнем углу. Заботливый парень оставил у изголовья запечатанный пакет с завтраком, на случай, если гражданский проголодается.
Следопыт опустил голову на подушку, решив смежить веки хотя бы на пару-тройку часов. Едва он утихомирил дыхание, как неведомая сила сходу бросила его в темный лес, где он оказался совершенно один, посреди деревьев. Было непонятно, то ли следопыт искал здесь что-то, то ли пребывал совершенно бесцельно. И захотелось крикнуть, неважно, что именно, даже топнуть ногой – лишь бы разбавить безмолвие хоть каким-нибудь звуком.