Немного магии
Шрифт:
При виде нас с Фасулаки Хемайон замерла, оборвав разговор на полуслове. Тэрон проследил ее взгляд и резко выпрямился, тоже умолкнув.
Я тут же почувствовала себя исключенной из тесной компании, в которой успели завестись свои секреты и шутки, понятные только близким друзьям, и уязвленно вздернула подбородок. Фасулаки, напротив, расслабленно кивнул обоим и, махнув кому-то в длинной очереди к раздаточному окошку, присел за стол, как к старым знакомым.
Тэрон проводил его очень интересным взглядом — затравленным и злым одновременно. Кажется, рыцарское выступление
К счастью, Тэрон это прекрасно понимал и ограничился тем, что отодвинулся подальше. А Фасулаки предсказуемо не придал его жесту никакого значения — как ни в чем не бывало представился, отвесил дежурный комплимент платью Хемайон (я залилась краской и в бессчетный раз одернула слишком тонкую юбку) и повернулся к полуэльфу, но сказать ничего не успел: к столику подошли еще двое студентов. Каждый нес по два подноса с раздаточной линии, каким-то невероятным образом ухитряясь балансировать обоими.
— Ну-ка, двинься! — зычно скомандовал один из них — коренастый и по-лисьи рыжеволосый — и ловко составил подносы на стол. Один приземлился точно передо мной, и я с легким недоумением опустила взгляд.
Ничего особенного — салат с мягким сыром, свежий хлеб с оливковым маслом и вожделенная малотира. Я бы и сама заказала что-то подобное, но на обед четверокурсника с боевой специализацией походило мало.
— Угощайтесь, миледи, — с усмешкой предложил рыжий студент и ловко втиснулся между мной и Тэроном.
Что ж, такая услуга ни к чему не обязывала, и я благосклонно кивнула. Фасулаки тоже отнесся к дружеской помощи как к чему-то само собой разумеющемуся, хотя на его подносе тарелок было заметно больше.
— Это Налбат и Спанидис, — небрежно представил он. Рыжеволосый студент и его тихий светленький друг поочередно кивнули. — Ваши, миз Доро, коллеги по исследовательской работе — маги воздуха и воды соответственно.
Тэрон перестал с огорошенным видом смотреть в мой салат и с любопытством покосился на светловолосого мага воды, но тут же смущенно потупился. Хемайон едва заметно поджала губы, и я поспешила представить своих друзей, но меня будто и не услышали.
— Коллеги? — с сомнением переспросил Налбат и чуть отодвинулся, чтобы окинуть меня взглядом. — Я-то думал… — он дернулся, как от внезапного пинка, и кашлянул, скрывая неловкость. Я благовоспитанно сделала вид, что ничего не заметила. — Простите, миз, должно быть, меня обмануло ваше нежное лицо.
Я очень постаралась удержать на этом самом лице подобающее выражение.
— Ваше зрение вас не обманывает, — сдержанно сообщила я и взялась за вилку. — Господин Фасулаки действительно счел, что для экспериментов сгодится и вольнослушательница с первого курса.
На старшекурсников напала эпидемия кашля. Я непринужденно прикрыла свою тарелку рукавом и одарила широкой улыбкой Тэрона
— Как прошла лекция по теормагу? — они переглянулись, как бывалые заговорщики, и я подбодрила: — Вижу, что-то вызвало у вас неподдельный интерес?
Фасулаки укоризненно качнул головой. Я проигнорировала — воспитание требовало выбрать такую тему для беседы, чтобы вовлечены могли быть все участники застолья, а не только студенты, объединенные общей исследовательской работой. А интересной для всех эта тема быть и не обязана — достаточно того, что каждый мог вставить по слову, а у Тэрона горели глаза, когда он пересказывал мне содержание лекции.
Как выяснилось, Фасулаки уже успел как-то тихо и незаметно изложить основные тезисы про соотношение стихий и кровные связи, и из-за оставшегося от беседы с ним осадка они накрепко засели у меня в голове. Но выбранная тема позволила всем спокойно пообедать, не скатываясь в обсуждение сугубо профессиональных тонкостей и планов, и сгладила все возможные конфликты: Тэрон заметно расслабился и уже ни на кого не смотрел волком, а Хемайон несколько раскрепостилась и даже позволила себе пару раз перебить однокурсника.
После этого Фасулаки и его «коллеги» смотрели на меня как-то иначе. Не с уважением — над этим еще предстояло немного поработать, — а с задумчивым, несколько хищным интересом, как коллекционеры-энтомологи — на новую бабочку с диковинным рисунком на слишком хрупких крылышках: и не схватить, и упустить жаль.
Разумеется, это никоим образом не освобождало меня от полночной прогулки на полигон. Но теперь, по крайней мере, задуманная эскапада не повиснет на мне ворохом грязных сплетен — это было уже немало.
Жаль только, конспект Тэрона, во всеобщей суматохе погребенный-таки под соусником, пришел в негодность…
…Именно его он и использовал в качестве оправдания, чтобы заявиться в женское крыло общежития часом позднее, но уже по тому, как у него горели уши, я могла сказать, что записи Хемайон на самом деле волновали его мало. Тем не менее, я честно посторонилась, освободив половину письменного стола, и положила уцелевший конспект на середину.
Тэрон, в свою очередь, дисциплинированно уселся рядом и некоторое время старательно скрипел пером, пока у Хемайон не лопнуло терпение. К счастью, конспект мы переписывали в абсолютном молчании, чтобы не сбиться, и заскучала она довольно быстро — к моему немалому облегчению, следовало признать.
— Миз Вергиди не возражала против того, что ты зашёл на женскую половину?
Тэрон замер. Краснота поползла от кончиков ушей вниз, к шее.
— Миз Вергиди?
— Старшая по нашему крылу, — вполголоса пояснила я, отложив перо, и незаметно размяла уставшие пальцы. — Должна признать, у меня тоже сложилось впечатление, что в ее обязанности входит поддержание порядка в женской части общежития, но, по всей видимости, это впечатление ложно.
— Я видел на этаже какую-то женщину, — сообщил Тэрон таким странным неуверенным тоном, будто так и не определился, точно ли видел именно женщину. — Но она ничего не сказала.