Немое Заклинание
Шрифт:
Мир потускнел, и мне показалось, что он перевернулся с ног на голову, а мгновение спустя пришло понимание, что это вовсе не мир, а я сам перевернулся с ног на голову. Но при этом булыжника на мостовой я по-прежнему не касался, а покачивался над ним, как на волнах. Это было непривычно, удивительно и в то же время приятно. При любых других обстоятельствах подобное падение могло стоить мне пары сломанных костей, но сейчас я словно на перину упал. Только затылок саднило.
Впрочем, покоиться долго и безмятежно на этой перине не следовало. Потому что Румпельштильцхен
Может быть и напрасно я это сделал. Костяной набалдашник на этот раз до меня мог и не дотянуться, но по протянутой к нему шпаге он угодил. Удар пришелся прямиком в гарду, и получился достаточно тяжелым. Шпагу вырвало у меня из руки и отбросило далеко в сторону, почти к замершей в оцепенении толпе. Никто из них не шелохнулся, все они смотрели на мою схватку с Румпельштильцхеном в полном безмолвии. А над толпой возвышался маркграф Хардинер и взирал на меня со странной улыбкой. И даже кивал время от времени, словно показывая, что он доволен тем, как идет бой.
А я отчетливо понял, что оказался в ловушке. С голыми руками мне демона не одолеть, а чтобы добежать до лежащей на мостовой шпаге, я должен проследовать мимо Румпельштильцхена в самой непосредственной близости. Шанс остаться при этом в живых был настолько мизерным, что его можно было даже не принимать в расчет.
С другой стороны, оставаться безоружным, когда рядом с тобой находится демон, твердо решивший тебя убить — это как-то… неразумно! Как самому голову положить на плаху и приказать озадаченному палачу: «Руби…»
Я же чувствовал в эту минуты в себе такую силу, такую мощь, какую вряд ли чувствовал когда-либо еще… Сила демона бурлила во мне, «эполет» на моем левом плече налился изумрудной зеленью и начал светиться, и этот свет был виден даже на ярком утреннем солнце.
И вдруг я совершенно отчетливо осознал, что никакое оружие мне не нужно. Отныне я сам себе оружие, мощнее любого, какое кто-либо из смертных до сей поры держал в руках. И чтобы справиться с демоном мне вовсе не нужно размахивать шпагой, бегать по воздуху на потеху толпе и проявлять чудеса гибкости, уклоняясь от летящих мне в лицо языков и хвостов.
Достаточно просто сделать ЭТО…
И я сделал.
Глава 22
Сюрприз для Румпельштильцхена и грандиозные планы Кристофа
Я выпрямился во весь свой немалый рост, широко расставил ноги, упираясь в воздух, как в твердую землю, и раскинул руки в сторону. Я даже глаза закрыл, потому что мне не нужно было зрение, чтобы видеть то, что происходит вокруг. И сквозь опущенные веки я видел, как демон бросился на меня, явно намереваясь покончить со мной одним ударом. Он желал превратить меня в грязь, в гниль, в тлен. Он очень торопился. Но все же движения его были во много раз медленнее моего темпа восприятия окружающей
Для меня Румпельштильцхен практически стоял на месте. Лишь слегка сдвинулся с места, намереваясь переместиться в новую точку на площади рядом со мной. Он слегка подался вперед, пасть его начала раскрываться.
«Амарти!» — мысленно выкрикнул я.
Демон больше не замедлялся — он замер окончательно. А потом и вовсе исчез из вида. Мир вокруг качнулся, и я почувствовал, как закружилась моя голова от смены ракурса зрения. И я понял, что вижу самого себя.
Черт возьми, я видел самого себя! Я возвышался в нескольких вершках от мостовой, раскинув руки и закрыв глаза. Вид мой был спокоен и безмятежен. Я был уверен в собственных силах.
А вот Румпельштильцхена нигде не было видно, и я закрутил головой, пытаясь поймать его взглядом. И понял вдруг, что все это бессмысленно, что демона мне ни за что не увидеть. Потому что я находился сейчас в его голове!
Тело мое стояло в отдалении, но разум мой находился внутри Румпельштильцхена, как еще совсем недавно разум куратора Амосова находился внутри меня. Или же как сущность светлейшего князя Черкасского вселилась на время в тело графа Румянцева и подавила в нем его истинное «я».
Подсадная сущность всегда находится в более выгодном положении, чем сущность истинная. Она знает, что она подсадная, а вот истинная может и не подозревать о наличии подсадной…
— Возьми шпагу! — приказал я демону.
Я сделал это даже не мысленно, а вслух. И было немного странно слышать собственный голос, доносящийся из шевелящегося рта Румпельштильцхена. Демон все еще не мог понять, что с ним происходит, но все же попытался воспротивиться приказу. Однако я быстро подавил в нем это желание и направил демона к лежащей неподалеку шпаге.
Он послушно подошел и взял ее за клинок.
— Подойди! — приказал я.
Демон дернулся было, словно хотел сбежать, но я без усилия удержал его и подтолкнул в свою сторону. Он как-то понуро направился ко мне. Язык его свисал из пасти, костяной набалдашник хвоста постукивал по булыжнику позади при каждом шаге.
Подойдя, он остановился в трех шагах от меня. Замер со шпагой в вытянутой руке.
— Вонзи клинок себе в сердце, — приказал я.
Демон дернулся, жалко замотал головой.
— Вонзи клинок себе в сердце! — рявкнул я.
— Это тебе не поможет… — дрожащим голосом отозвался демон. — Так меня не убить…
Тем не менее, он послушно приставил острие шпаги себе к груди, крепко сжал клинок и надавил. Шпага вошла в его тушу сразу дюймов на пять. Он заскулил, но остановиться уже не мог — он давил и давил на шпагу, а она погружалась все глубже и глубже, пока не уперлась в кость и не остановилась.
Я боли не чувствовал. Должно быть это ощущение осталось за истинной сущностью, которая скулила и стонала, но продолжала давить на клинок. Мне показалось даже, что я слышу, как острие царапает кость где-то внутри, но сам при этом ничего не чувствовал. Да и слава господу…