Немоногамия

Джокер Ольга

— Кто же? — тут же спрашиваю.

— Твой бывший муж. Каминский здесь, представляешь?

От услышанного моя рука нервно дёргается, когда я подношу стаканчик к губам. Пролив на рубашку несколько капель напитка, наблюдаю за тем как на белоснежной ткани расползаются уродливые коричневые пятна аккурат перед выступлением.

Светлана Степановна, конечно же, приглашала Каминского для участия в конференции. Я лично видела списки, но была уверена, что он, как всегда, не приедет, потому что заявок от него не поступало.

—

Извини, это я виновата! — спохватывается Надя и достаёт из сумочки влажные салфетки. — Наверное, не стоило тебе говорить!

Пока я, словно прибитая, не могу даже шелохнуться, она забирает у меня из рук стаканчик и начинает активно тереть область груди, пытаясь исправить ситуацию.

Огромный конференц-зал снова наполняется людьми, а я даже обернуться боюсь. Модератор называет моё имя, приглашает к трибуне.

Я с трудом заставляю себя подняться, взять материалы и подойти к сцене, чувствуя как внутри волнами поднимается паника. Текст, который я готовила, напрочь выветрился из головы. В ушах шумит, перед глазами плывёт. Это будет самое провальное выступление.

— Здравствуйте, меня зовут Майя Дашевская, — обращаюсь к гостям. — Я являюсь заведующей кафедры экономики, предпринимательства и маркетинга…

Осмотрев переполненный зал, с надеждой думаю, что коллега вполне могла обознаться, перепутав Каминского с любым другим мужчиной, но руки дрожат, напряжение возрастает, а голос ломается и звучит как будто чужой и вовсе мне не принадлежит.

Я пытаюсь взять себя в руки, чтобы продолжить, но мой взгляд наконец цепляется за знакомую фигуру в конце зала. Становится очевидно, что никакой ошибки нет.

Модератор откашливается, я — продолжаю молчать.

Ян садится на задний ряд, упирает локти в колени и поднимает голову. Изучающе смотрит прямо на меня. Так, словно впервые видит.

В глазах печёт, под кожей расползается жар.

Такой — да, наверное, он видит меня впервые.

Глава 56.

***

Время как будто замедляется, а потом и вовсе встаёт на паузу. Для меня так точно.

Если у Яна был план выбить меня из колеи своим присутствием – то у него вполне получилось, потому что на рабочем месте я всегда шла по накатанной. Но, очевидно, не сегодня.

Нервно мну уголки листов, которые лежат на трибуне и под грохот собственного сердца поправляю микрофон, чтобы участники решили, что именно в нём дело, а не в том, что все слова, указанные в докладе, выветрились из головы с появлением бывшего мужа.

Может не зря Каминский никогда раньше не приходил на подобные мероприятия? Может не стоило и начинать?

Вообще никогда.

При виде него, такого красивого и чуточку растерянного в непривычной обстановке, теряюсь и я сама. Стопорюсь, сбиваюсь. Не знаю как исправиться и начать.

Понимаю, что участники конференции

недоумевают, почему я вдруг превратилась в статую, ведь всегда была инициативной и бойкой и с ответственностью относилась к своему делу. Хочется оправдаться и сказать им, что это лишь потому, что мой мир в очередной раз перевернулся вверх тормашками, но, точно знаю, что никому нет до этого дела. Им главное, чтобы я наконец выступила и передала микрофон следующему.

На кого не взгляну – в глазах ни капли тепла для меня. Там арктический холод и неконтролируемое раздражение. Ощутимое желание поторопить.

И только Ян смотрит на меня с одобрением и надеждой. Мне хватает пяти секунд зрительного контакта с ним, чтобы начать говорить. Тихо, на автомате. Затем увереннее и смелее, досконально вспоминая текст и заряжаясь разливающимся по телу вдохновением.

Закончив с докладом, благодарю слушателей за внимание и спускаюсь со сцены не в силах отделаться от мысли, что это было одно из худших выступлений, пусть Ян и смотрел на меня во все глаза и, казалось, не упускал ни единого слова.

— Всё в порядке? – интересуется Светлана Степановна.

Обычно я ставлю себе оценки за выступления, но сегодня – это максимум три. Три из десяти. Позорище.

— Да, — тут же киваю.

— Бледная какая-то.

На сцену выходит следующий участник-иностранец и настраивает микрофон под свой рост. Светлана Степановна теряет ко мне всякий интерес, потому что я ничего ей не отвечаю. Лишь шумно выдыхаю, прикрывая глаза и опуская на колени влажные ладони.

Обернуться – не решаюсь, но отчётливо чувствую, что взгляд Яна блуждает по мне, возможно, активнее, чем на сцене. Шея покрывается красными пятнами, а тело бросает то в жар, то в холод.

Зачем он только пришёл? Для чего? Почему решил, что может запросто бередить мою душу?

После разговора у клуба я с трудом собрала себя в кучу и начала полноценно жить, работать, ходить на занятия, заниматься спортом и встречаться с подругами…

Слегка тряхнув головой, понимаю, что Рина была права. Где-то глубоко в подсознании я верила и ждала его появления. Возможно, не такого и не сейчас. Но, Боже мой, как сильно.

Спустя два часа объявляют новый перерыв. Несмотря на работающие кондиционеры – в зале жутко душно.

Гости поднимаются со своих мест, направляются в столовую. Там для них приготовлен скромный обед – первое, второе и компот. Чуть более шикарный прием с безлимитным алкоголем университет обещает в конце дня после экскурсии по городу. Главное, дожить до этого времени.

— Идёшь? – трогает меня за плечо Надя.

Обернувшись, непроизвольно бросаю взгляд на последний ряд. Яна там нет. И я сразу же чувствую, как сердце кубарем несётся вниз.

— Нет, я не голодна, — мотаю головой.

Коллега недовольно поджимает губы.