Немой 1: охота на нечисть
Шрифт:
Конспирация, бля! Я так всю улицу переполошу!
Наконец, я отыскал двор, в котором на цепи дремал такой древний пёс, что ему уже на всё было по хер. Даже на наглых котов, которые посреди белого дня вламываются в его владения.
Пёс приоткрыл мутный слезящийся глаз, приподнял седую морду и снова уронил её на передние лапы.
Я прошмыгнул мимо него, перескочил в соседний огород и сквозь заросли лопухов и крапивы наярил в сторону городской стены.
Стена была — одно название. Подгнивший
Эта галерея и стала для меня непреодолимым препятствием. По вертикальной стене я вскарабкался легко. Но ползти снизу по горизонтальным доскам не мог даже такой охрененный кот, как я. А уж тем более — такой отожравшийся.
Нет, я попробовал! Вцепился всеми четырьмя лапами и повис вниз спиной. Но стоило мне отпустить одну лапу, как гнилая доска треснула, и я рухнул вниз, истошно мяукая. Инстинкт, мать его!
В полёте я умудрился перевернуться, и приземлился на лапы. Но не успел обрадоваться такому успеху, как сверху упала доска и больно огрела меня по башке. Заодно досталось и задней лапе. Той самой, сломанной.
Шипя от боли, я шарахнулся в кусты и стал зализывать ушибы. Мог бы — выругался бы! Но для этого кошачья пасть не годилась.
Немного посидев и погоревав, я поднялся и побежал вдоль стены, ища дыру или лестницу. Как-то же эти грёбаные лучники забираются на свои рабочие места!
И лестница нашлась. Грубо сколоченное устройство для залезания наверх находилось у самых ворот. Только на кой хер она теперь нужна? Проще в ворота прошмыгнуть! Тем более, через них как раз проходила моя небольшая, но бравая дружина.
Я обежал здоровенный куст сирени и нырнул в придорожную канаву. Думай-не думай, а маскировка у меня ни к чёрту! Такого рыжего котяру даже слепой стражник заметит.
Канава до краёв была полна жидкой липкой грязью. Сюда стекала вода с дороги после ночных дождей, сюда выплёскивали помои. А разросшиеся громадные лопухи заслоняли солнце, не давая воде испаряться.
От резкой вони я вздыбил шерсть на загривке и зарычал. Но пересилил себя и осторожно потрогал грязь лапой. А потом завалился в неё.
Я старательно вывалялся в грязи. Шерсть слиплась и сбилась клочьями, грязь облепила тело. Я стал хоть немного похож на помоечного кота-доходягу. Только чересчур крупного.
Ну, хер ли поделать? Красота требует жертв!
Откуда-то сверху в канаву прыгнула лягушка. Увидев меня, она испуганно квакнула и одним гигантским скачком скрылась из виду.
Внушаю, бля!
Для полной гарантии я ещё покатался в пыли на обочине. И, припадая брюхом к земле, пополз к воротам.
Я подполз вдоль стены к распахнутой створке, притаился за ней и услышал, как мои провожатые мирно беседовали
— Князь послал дорогу проверить. Только не верю я, что он из города рванёт. Он хоть и немой, но не придурочный. Все выезды перекрыты крепко.
Это Джанибек взял на себя роль старшего. В его голосе слышалась дружелюбная усмешка. Видно, он и во время разговора улыбался.
— Если он куда и рванёт — то в Литву, — поддержал Джанибека густой уверенный бас. Через западные ворота пойдёт. Там его и встретят.
— У нас и мышь не проскочит! — ввязался в разговор кто-то из местных стражников.
Ни Джанибек, ни второй дружинник не обратили на него никакого внимания.
— Эх, я бы тоже так покараулил! — с завистью в голосе сказал Джанибек. — Сиди себе в теньке, да поглядывай. А нам по дороге скакать, пыль поднимать!
Он рассмеялся мелким дробным хохотком. Второй дружинник тоже хохотнул.
— У каждого — своя служба, брат! Ладно, не теряйте времени. Поезжайте, пробздитесь! А то кони застоялись у вас!
Пока они разговаривали, я кое-как протиснулся под створкой ворот и пополз мимо дружинников в сторону дороги.
Я почти дополз до раскидистого куста полыни, за которым можно было укрыться, как вдруг услышал за спиной:
— Это, блядь, что такое?
В воздухе тоненько свистнуло. Прямо перед моим носом в землю воткнулась стрела.
— Почти попал! — послышался ликующий мальчишеский голос. — Папка, дай ещё стрелу!
Вот сучёнок!
Я вскочил было на ноги, но вовремя услышал топот сапог и копыт.
Хер тут убежишь! Эти на бегу подстрелят!
Я плюхнулся обратно на брюхо и пополз к кусту полыни.
Дружинники окружили меня.
— Котяра!
— Крупный какой, гляди!
— Больной, что ли?
— Похоже, бля!
— На ногах не стоит. Как же ты, Митька, по нему промазал? Плохо тебя папка стрелять учит.
— И ничего не плохо! Мне птица помешала! — отозвался обиженный мальчишеский голос. — Сейчас я его камнем добью!
Раздался звонкий шлепок подзатыльника.
Так тебе и надо, гадёныш!
— Он, видать, помирать ползёт! На волю! Кошки, говорят, любят в лесу помирать!
— Может, и вправду, добить? Чтоб не мучился? — с жалостью в голосе спросил один из дружинников.
Жалостливый, бля!
— Да отстаньте от него! — вмешался то ли Прошка, то ли Мишка из моих провожатых. — Сам сдохнет. Хоть и кот — пусть своей смертью помрёт. Всё-таки, божья тварь.
— Мужики, а пойдём, выпьем! У нас есть!
— Не боитесь бухать в дозоре?
— Хер ли нам бояться?
— Пойдём! За кота?
— Да хоть и за кота. Земля ему пухом!
— Митька, брось камень! — строго рявкнул стражник. — И стрелу подбери!