Немой 2: охота на нежить
Шрифт:
Глашка наотрез отказалась садиться в телегу.
— Не хватало ещё с покойниками трястись! — сердито сказала она. — Верхом поеду.
— В сарафане? — удивлённо поднял брови Михей.
— А что? — задорно ответила Глашка. — Немой, у тебя запасные штаны есть?
Охренеть!
Я достал из мешка запасные штаны. Глашка зашла за телегу, натянула их. Сарафан заправила внутрь, а штанины закатала до колен.
— Ну, как?
У князя Всеволода даже челюсть отвисла.
— Дайте Глафире Фёдоровне коня! — живо распорядился
Это, бля, откуда он Глашкино отчество вызнал? Проныра, а не князь!
Дружинники запрыгнули в сёдла. Я тоже взгромоздился на коня.
— Погоди, Немой! — остановил меня Сытин. — Дай Чупаву своё зеркальце. Пусть на связи будет — мало ли что!
Я вытащил из-за пазухи зеркальце и протянул Чупаву.
— Давай, кузнец! Увидимся!
***
— Значит, смотри, Немой! — рассуждал князь Всеволод, покачиваясь в седле. — Первым делом представим тебя боярам. Как вернёмся в Старгород — соберу думу. Ну, и своих бояр тебе надо завести. Будет, с кем посоветоваться, в случае чего. Да и выпить с ними можно. Кого думаешь взять? Только Сытина у меня не переманивай — всё равно не отдам!
Я ухмыльнулся. Это мы ещё поглядим!
Княжич молчал, думая о чём-то своём.
Мы втроём ехали впереди дружины. Остальные немного приотстали, чтобы не мешать разговору. Где-то совсем позади скрипела телега.
— Потом надо тебе строить терем, — продолжал князь. — Есть у меня участочек в Старгороде — залюбуешься! Берег реки, от центра десять минут. Участок ровный, земля — чистый песчаник! Хотел себе дачу там построить. Но тебе уступлю.
— Спасибо, княже! — улыбнулся я.
— Глафире Фёдоровне там понравится! — рассуждал князь. — Свой пляж сделаешь для купания. Свой пирс с кораблями, опять же. Хочешь — торговлей занимайся, хочешь — в походы ходи. Или ты свой город строить будешь? Тоже хорошее место могу подсказать.
За поворотом поперёк дороги лежала громадная ель. Нижние ветки белели на свежих изломах, верхние топорщились в небо. Толстый ствол прятался далеко в высокой траве.
— С чего это её повалило? — удивился князь. — Вроде, и ветра сильного не было.
Он привстал на стременах, поворачиваясь к дружине.
— Ребята, ну-ка — уберите дерево с дороги!
Краем глаза я заметил движение в кроне высокой сосны, которая росла метрах в сорока от дороги.
Я, не раздумывая, сильно толкнул князя в плечо. Князь повалился на землю.
В воздухе тонко свистнуло. Стрела глубоко вошла в шею княжеского коня. Рыжий заржал от боли, колотя в воздухе копытами.
Вторая стрела просвистела у меня над ухом. А третья ударила в плечо княжича и выбила его из седла.
Позади сухо щёлкнула тетива. Тяжёлое тело повалилось вниз, ломая сосновые ветки, и шлёпнулось на землю.
Дружинники соскочили с коней, выцеливая врагов в лесной чаще. Но выстрелов больше не было.
Князь Всеволод вскочил на ноги и бросился к сыну.
— Мишка!
***
Я
Сытин подскакал к нам, спрыгнул с коня и склонился над княжичем.
— Жив! Мякоть пробило! Терпи, княжич!
Одним движением Сытин обломил хвостовик стрелы с оперением. И выдернул обломок с наконечником из раны.
Княжич застонал, глаза его закатились.
Сытин выпрямился и замахал рукой:
— Телегу сюда!
И тут же скомандовал дружинникам:
— Рубите ёлку, освобождайте дорогу! Прошка! Перевяжи княжича! Немой, Джанибек, Михей — за мной!
И побежал к дереву, откуда стреляли.
Мягко ступая по длинному белому мху, мы подошли к сосне. Поперёк ствола были приколочены короткие обрубки сучьев. Лестница, что ли?
Я задрал голову и увидел высоко в ветках помост из жердей.
— Вот там он и сидел! — показал Джанибек.
Сам стрелок валялся на спине в густой поросли лесной малины. Наголо бритая голова, худое лицо, крючковатый ястребиный нос и совершенно седая борода. Костлявые руки с сильными ладонями далеко торчали из широких рукавов рубахи. На рубахе проступали красные пятна от раздавленных ягод.
Бля, да ему лет семьдесят, не меньше! А он по соснам лазает и в людей шмаляет!
Стрела Джанибека попала старику прямо в переносицу, как раз между густых седых бровей.
— А ведь я его, кажись, знаю, — сказал Сытин, наклонившись над стариком.
— Это Аксюта, бывший княжеский конюх, — подтвердил Джанибек, улыбаясь уголком рта.
Видать, был доволен хорошим выстрелом.
— Лет десять назад он со службы ушёл и открыл лавку на городском рынке, — кивнул Михей. — Торговал упряжью.
— Зачем бывшему княжескому конюху нападать на княжескую дружину? — выпрямившись, спросил Сытин. — Да ещё и в одиночку.
Мы дружно пожали плечами.
В карманах стрелка нашлось зеркальце в простой деревянной оправе, две золотые монеты и деревянная банка с плотно закрытой крышкой.
Я машинально сорвал с куста уцелевшую ягоду малины и кинул её в рот. Раздавил языком, ощущая, как по нёбу разливается душистая сладость. И стал собирать ягоды в горсть.
Глашку угощу!
Джанибек поставил ногу в мягком сапоге на лоб покойника и с усилием вырвал стрелу. Вытер её о траву и спрятал в колчан.
— А где его оружие? — задумчиво поинтересовался Сытин.
Мы принялись искать.
Лук висел на сосне — зацепился тетивой за обломанную ветку. Джанибек полез за ним.
— Колчан тоже здесь! — крикнул он сверху. — На помосте лежит!
— Спускай его вниз! — ответил Сытин. — Только стрелы не трогай!
Джанибек ловко слез с сосны, подал Сытину кожаный колчан.
— Ты где так лазить научился? — спросил его Сытин. — У вас в степи леса ведь нет.
Джанибек довольно улыбнулся.