Немой 2: охота на нежить
Шрифт:
— А если князь на мельницу заглянет? — дрожащим голосом спросил мельник.
— Что ему тут делать? — возразил Архип.
— Мало ли! Он ведь не просто так приехал. Болотник его навёл. Нет, вы как хотите, а мне на мельнице этого добра не надо!
— Что ж ты трусливый-то такой? Как свою долю у боярина клянчить — так ты первый. А как спрятать добро — ты ни при чём, да?
— Давайте пока ящики в пруду утопим. Всё равно его осушать! Вот и не найдёт никто. А мы потом легко достанем.
Архип и мельник
Кузнец молча за верёвку подтянул к берегу плавающую в пруду лодку. Взял из телеги ящик и понёс его к лодке.
— Ладно, — махнул рукой Архип, — убедили.
Мельник повернулся к телеге, взялся за ящик.
— Помогите! — сказал он.
Архип вдруг присел, подхватил с земли камень и быстро ударил мельника по затылку. Мельник охнул и осел на землю. Архип бросился к нему и добил двумя быстрыми ударами.
— Ты чего, Архип? — растерянно спросил кузнец. Он так и стоял с ящиком в руках.
Чернобородый молча ухмылялся.
— А ты как думал, Ваня? — хрипло отозвался Архип. — Что богатство просто так даётся? Здесь надо смелым быть. Чтобы поджилки не дрожали. Завтра спровадим князя, достанем всё — и прямиком в Литву! За ночь уйдём подальше, а там уж нас не найдут.
Что ж вас всех в Литву-то тянет? Неужели там так охеренно? Может, съездить — поглядеть? Пару конных полков прихватить с собой и сгонять на выходные.
— А боярин как же? — спросил кузнец.
— Пошёл он на хер! — ответил Архип. — Теперь он сам за себя, а мы — сами по себе. Вот что — спусти-ка своего приятеля в воду. А мы пока ящики в мельницу перетаскаем. Да не вздумай сбежать — найду и убью. Понял?
Ростом Архип едва доставал кузнецу до плеча. Но в его голосе звучала такая холодная жестокость, что кузнец вздрогнул и быстро кивнул. Он поднял тело мельника, положил его в лодку, а сам хотел сесть на вёсла.
— Погоди, — остановил его Архип.
Наклонился над трупом, быстро обшарил его карманы и что-то вытащил.
— Ключ от мельницы чуть не утопили! Пришлось бы сейчас замок ломать.
Потом повернулся к кузнецу.
— Возьми один ящик, привяжи ему к ногам, чтоб не всплыл. Пусть подавится!
Кузнец отплыл, неуклюже шлёпая вёслами по воде.
— Растяпа! — презрительно сказал Архип и повернулся к чернобородому. — Поехали!
Чернобородый молча взял лошадь под уздцы и повёл к мельнице. Я осторожно пробирался вслед за ними.
— Что думаешь на счёт Ваньки? — спросил чернобородого Архип.
На середине пруда негромко плюхнуло.
Чернобородый выразительно сплюнул.
— Вот и я о том же, — кивнул Архип. — Может его тоже... того?
— Рано, — тихим голосом сказал чернобородый. — Пригодится ещё. Я за ним пригляжу.
Вдвоём они быстро перетаскали ящики внутрь. Архип снова запер мельницу на замок.
— Если и сунется князь, скажем — уехал мельник,
Это уж точно, бля! Подозревать вас я вообще не собираюсь!
Вообще-то, их можно было брать хоть сейчас. Но я не рискнул лезть в одиночку на троих. Никуда они не денутся — вывезти добро с мельницы я им не позволю.
Кузнец причалил к берегу, но так и сидел в лодке, тупо глядя на чёрную воду, в которой дробилась яркая луна.
Архип пошёл к кузнецу, но чернобородый его остановил.
— Ты, Архип, поезжай домой. Тебе ещё завтра с князем возиться. А я с Ваней поговорю. Не надо тебе это видеть. Да и сам никому на глаза не попадись!
Чуткая жопа немедленно подсказала, что и мне лучше не видеть того, что случится дальше. Именно поэтому я подполз почти вплотную — чтобы не упустить ни одной мелочи.
Архип запрыгнул в телегу и причмокнул губами. Лошадь сонно мотнула головой и, не спеша, потащила телегу в сторону деревни.
Чернобородый постоял, глядя вслед телеге, и пошёл к кузнецу. На ходу он таял, терял очертания и превращался в знакомое облачко мрака, неразличимое в ночной темноте.
Ипать! Мара!
Тень наползла на лицо кузнеца. Он вздрогнул, выпрямился и тихо простонал:
— Мамочки!
Глава 17: Схватка у кузницы
Мои лапы напряглись, а когти впились в землю. Прямо у меня на глазах бесплотная потусторонняя тварь жрала человека. Высасывала его досуха, оставляя только кости и кожу.
И какая, к ипеням, разница, что это не самый охеренный человек на свете? Жить-то всем хочется!
Лицо кузнеца кривилось в страдальческой гримасе. Он стонал, вцепившись широкими ладонями в борт лодки. Чёрное облако плотно кутало его голову, лезло в рот, заглядывало в глаза.
Я знал, что в эти секунды мара будоражит все страхи в памяти кузнеца, усиливает их, упивается ими. Превращает человека в перепуганную, обгадившуюся от страха тварь. А потом убивает.
Бля, как же ему сейчас херово! Я знаю, я был на его месте и помню эти отвратительные липкие прикосновения.
Я распластался по земле и медленно пополз к лодке, держась в тени деревьев. Шерсть на загривке стояла дыбом, усы топорщились, кончик хвоста подёргивался, живя своей жизнью. Я тихо, утробно рычал от предвкушения схватки.
Ещё метра три, и можно будет прыгнуть.
Кузнец дёргался и стонал.
Но не помирал. И даже в обтянутый кожей скелет не превращался.
Это какая-то новенькая херня!
Чёрное облако отлепилось от головы кузнеца и снова вытянулось в человеческий силуэт. Несколько мгновений силуэт висел в воздухе, потом уплотнился и коснулся ногами травы. Рядом с сидящим кузнецом опять стоял чернобородый.