НеМЫслимые
Шрифт:
Теперь она не минуты не сомневалась в том, что если ее найдут, ни ей, ни волчатам, которые еле дышали от ужаса живыми не быть. Голоса снаружи звучали все глуше, глуше и скоро совсем затихли. Клавдия заторопилась и скоро она смогла выбраться наружу и выпустить щенков. Малыши приседали от страха, поджав хвосты и тихонько попискивали от страха. Клавдия повела их вперед сквозь кусты и высокую траву, подчиняясь внутреннему инстинкту. Иногда ей казалось, что на их след напали и догоняют, слышалось злобное рычание и голоса. Эти голоса преследовали, звучали то сбоку, то позади, звали по имени, проклинали и обещали найти и отомстить.
Темный сосновый лес перешагнув через железнодорожные пути редея сбегал с пригорка и обогнув поросшую травой поляну с бревенчатым домиком по середине постепенно сходил на нет. Собака Пушка, крупная, рыжая дворняга охранявшая
–Пойдем со мной, – позвала ее лиса. Пушка встала и пошла в след за лешенкой. С тех пор у собаки появился новый дом и началась другая жизнь.
Высоко в небе закричала горлица. Пушка напряглась, прислушиваясь, нерешительно вильнула хвостом, учуяв гостей. Заморенная волчица с плетущимися следом за ней разного возраста щенками тяжело западая боками доковыляла до крайних деревьев и выглянула из—за елки. Впереди на поляне стоял дом. Клавдия понюхала воздух и не найдя в многообразии запахов один единственный, почуять который боялась, вздохнула с облегчением. Лапы ныли, путь был долгим и неблизким. Собака за оградой призывно взлаяла. Серая обреченно вздохнув с трудом переставляя гудящие от усталости израненные лапы прошла мимо прошлогодних стожков сена стоящих в нескольких метрах от крайних деревьев. Сюда в бескормицу наведывались лесные жители – зайцы, косули олени и даже лоси. Лешенка Марфа жалела их, ставила стожки поближе к лесу А в сколоченные дедом Прохором приспособления под названием « ясли « насыпала крупную каменную соль. Клавдия остановилась около них на минуту, чтобы перевести дух и пошатываясь побрела к воротам, щенки ковыляли следом. Дойдя до ворот она толкнула плечом калитку и зашла во двор. Рыжая Пушка увидев ее и плетущихся следом щенков взвизгнула, прыгнула навстречу приплясывая и припадая на передние лапы от радости.
Весна. Тепло, хорошо на улице. Лешенка Марфа маленькая старушка с длинным крючковатым носом, кривым клыком поверх губы и рыжей луковкой волос на затылке вдохнула полной грудью воздух пахнущий грибницей и разнотравьем и зажмурилась от удовольствия. Здесь вдалеке от людей ей жилось хорошо и вольготно, не нужно было таиться, прятать свой настоящий облик.
–Ой медведушко – батюшко, ты не тронь мою коровушку, – умиротворенно мурлыкала она хриплым надтреснутым голоском сажая проросшие семена гороха в борозду. Над головой пролетела и закаркала ворона
–Каркай себе на несчастье, проклятая ведьма !Тьфу, тьфу, тьфу ведьме на хвост, –ответила ей бабка, засыпая горох землей. Тявкнула и заскулила встречая кого –то собака Пушка. Марфа бросила грабли и потирая кулаком поясницу пошла к воротам.
– Это что еще за чудо такое!?– зычно крикнула она увидев незваных гостей Собака услышав это виновато прижала уши, поджала хвост и спряталась в будку. Волчица встала на ноги, чтобы показать себя, униженно понурилась, со стоном легла на брюхо и поползла к ногам Марфы.
– Э серая, да ты как я погляжу не простая зверюга, ну ка повернись, – покачала головой лешенка внимательно рассматривая гостью. Клавдия заплакала.
– Счастье твое девонька, что во время ты ко мне попала. Помогу не плач, не поздно еще. Будешь ты у меня опять в юбке бегать, хвостом крутить и кавалерам глазки строить, а волчат накормим
Время шло. Спасенные Клавдией щенки из погибшей волчьей стаи быстро росли. Лешенка Марфа с помощью карги Глафы кормила их и терпеливо учила охотиться. Когда то давно охотничьи владения их родичей – стаи из скалистого ущелья занимали огромное заросшее мелколесьем плоскогорье на севере и кедровник, упиравшийся в болото на юге. В молодой состоящей из ее остатков стае было 12 щенков разного возраста. Кроме малышей- Серого, Бродяги, Бесхвостого и Короткоухой остальные -Рыжая, Охотник, Черногрудый, Разбойник, Задира, Кара, Храбрец и Остроухая превратились в прибылых ( годовалых ) волков. Они вместе с каргой Глафой и освобожденным из капкана стариком Хмурым пытались снова контролировать эту территорию, но справиться с набегами чужаков еще не могли. Глафа строго настрого приказывала менявшимся дозорным в драки не вступать, а только метить территорию. Несмотря на это весной в стычках погибли трое самых сильных – Черногрудый, Курносая, Силач и старик Хмурый. С горечью в сердце думала лешенка о том, как молоды, беззаботны и неопытны ее щенки. Она понимала, что стае нужно продержаться без потерь до следующей весны и тогда она увеличится. Для этого нужно сохранить старших и дать возможность повзрослеть тем, что помладше. Подумав, Марфа и Глафа решили увести стаю подальше в пустынные места подальше от людей.
В овраге
Покосившиеся кладбищенские кресты на плоской вершине Погостного холма хмуро глядели вниз туда, где глубокий как ущелье Ковригин овраг упрямо сопротивлялся устроенной прошлой осенью на его дне свалке. Земля его северного похожего на гигантскую лестницу склона не укрепленная ни кустарником, ни корнями деревьев размокая от дождей медленно сползала вниз, хороня под собой городской мусор, уничтожая мерзкий запах гниющих отбросов. Благодаря этому на части дна оврага и южном, пологом его склоне росла еще малина, жимолость, ежевика, ромашки и васильки. С мая по сентябрь целые поляны Иван – чая лиловыми в человеческий рост волнами кланялись под ветром радуя душу и глаз. Край этого разнотравья отсекала грунтовая, кое- как засыпанная щебнем петляющая по дну оврага дорога. Рыжая лиса осторожно выглянула из – за дерева и убедившись, что вокруг ни души огромными прыжками почти не касаясь лапами земли пролетела в низ по склону. Молнией мелькнула над дорогой и скрылась в зарослях у подножья огромного серого валуна, боком утонувшего в кустах. Здесь была ее тайная лежка. На первый взгляд эта лиса ни чем не отличалась от своих диких собратьев. Та же некрасивая, начавшая линять по весне шуба, впалые бока и жалкий, будто травленый молью хвост. Лешенка Марфа путешествуя по лесу в рыжей лисьей шкуре любила иногда полежать здесь, в зарослях за камнем, передохнуть.
Огромный черный ворон громко хлопая крыльями сел на валун. В перевалку прошелся несколько раз из стороны в сторону хитро поглядывая на то место, где спала лешенка, постучал костяным клювом в камень и гортанно рассмеялся.
– Хватит спать ! А ну ка, признавайся сестрица куда на этот раз бегала, не в Огарки ли!?-с сердитой укоризной прикрикнул он внимательно глядя в низ на лешенку.
Лиса в зарослях подскочила от неожиданности, укололась шипами ежевики, оскалилась и зарычала.
–– Никак рассердилась!? – спросил, ехидно хихикая ворон.
– Ай—яй—яй!!!-Уста –а -ла небось матушка !? Ясное дело, туда же три дня пути не меньше! Ушла и мне ничего не сказала! Не стыдно тебе карга старая ?! В Первушино родни не перечесть, а никто тебя знать не хочет, ни разу в гости не позвали, чего же ты то все лезешь к ним?!—он хлопнул крыльями, отвернулся и оглядываясь по сторонам возмущенно добавил, –
–Шутка ли, на целых три дня бросить дом без присмотра?! Удивляюсь я, как это у тебя козы да собака с голоду еще не сдохли.
Марфа смутилась, прижав уши опасливо взглянула на него, виновато помолчала, но все таки отважилась возразить, -
– Что я ирод какой – то голодом их заморить ?! Козам стожок сена припасен и воды три ведра я оставила. Собаку отвязала и еду с запасом приготовила ей, – сказала она смущенно отводя в сторону глаза и добавила,-
–Не серчай на меня братец и взаправду устала я, а как не пойти то было Проша, сестра троюродная померла, провожать я ходила.
Искреннее раскаяние сестры остановило ссору. Лиса неожиданно сладко зевнула во всю свою усаженную острыми зубами розовую пасть. Ворон увидел это и умилившись визгливо расхохотался, -