Ненаглядная жена его светлости
Шрифт:
– Дорогой супруг, – развеселилась Соня, – неужели статус вдовы может служить препятствием для роли постельной грелки? Ноне волнуйтесь вы так. Повторяю, я не имею ничего против. Даже наоборот.
– Падение сильно вас изменило, Сония, – задумчиво произнёс милорд. – Вы легко говорите о таких вещах, о которых леди даже думать непозволительно… Неужели вам на самом деле всё равно, есть у меня фаворитка или нет?
– Не всё равно. – Герцог ухмыльнулся, но Соня закончила предложение, и с мужчины буквально стекло довольное выражение. – Я рада, что у
– Почему? Я вам не нравлюсь?
– Честно? Нравитесь. Чисто полюбоваться со стороны. Но трогать или… бе-е-е! Не люблю пользоваться общественным. Вы вот меня упрекаете, что потеряла невинность, хотя мне ещё не представили никаких этому доказательств, кроме голословных обвинений. Но сами-то в брачную постель разве легли девственником?
– Миледи, вы забываетесь! Я – мужчина! Вы же не сберегли себя для супруга, а ведь честь – это главное сокровище девушки!
– Всегда думала, что главное сокровище девушки – это ум, а не кусочек плоти, – пробормотала себе под нос Софья.
– Любая другая на вашем месте супругу ноги бы целовала, вымаливая прощение. Ведь я не изгнал вас из своего дома, не опозорил перед всем светом, хотя был в своём праве. Я прикрыл ваш грех, но вы держите себя так, слово это не я сделал вам одолжение, а вы снизошли… Да мне до сих пор неприятно к вам прикасаться, зная, что до меня вы уже с кем-то были!
– Не поверите, милорд, но мне тоже противны ваши прикосновения! Сколько лет до свадьбы вы не блюли целибат и сколько женщин прошло за эти годы через вашу постель? Дай бог здоровья леди Адель!
Супруг стоял, вытаращив глаза и хватая ртом воздух. Глаза снова опасно потемнели, кулаки сжались, на скулах катались желваки, а на шее, грозясь прорвать кожу, билась синяя жилка.
Вот это довела мужика!!! Что сейчас бу-у-удет…
Соня непроизвольно втянула голову в плечи.
И…
Распахнулась дверь, в кабинет влетел лекарь. Позади него в дверном проёме застыли физиономии двоих слуг.
– Вот антидот! Нашёл в запасе настойку! Сейчас я дам миледи выпить и всё будет хорошо. А эти, – кивок головы в сторону коридора, – бережно отнесут миледи в лечебную комнату.
– Нет, – отмер герцог, – я сам отнесу супругу. И не в лечебницу, а в её собственные покои. Берите ваши лекарства, продолжите на месте.
После чего ловко извлёк Соню из кресла и прошептал ей на ухо.
– Мы не договорили, же-е-ена-а-а! Продолжим позже! Но я тебя услышал…
Соня не возражала – ни против транспортировки на руках супруга, ни против продолжения разговора.
Дискуссии им обоим на пользу – с герцога немного спесь собьётся, да и треуголку ему, наполеону средневековому, поправить не мешает. А для неё каждое общение – источник информации. Но лучше вернуться к беседе попозже. Когда-нибудь потом, как только у неё будет подходящее для этого настроение, а «муж-объелся-груш», груши эти, то бишь её ответы, переварит.
Только вот
Своей отповедью она его озадачила, вон, шагает весь сосредоточенный, хмурится. Наверняка так с ним ещё никто не разговаривал. Ничего, иногда встряска полезна.
Пикировка её взбодрила. А новый способ перемещения по замку подарил капельку уверенности. Если бы она совсем-совсем не нравилась милорду, стал бы он таскать её на руках?
Через минуту Соня разочарованно вздохнула – новые покои оказались совсем близко от кабинета.
Всё ещё безымянный супруг пинком открыл дверь, едва не прихлопнув створкой нерасторопную служанку, и зашёл внутрь. Софья только и успела заметить, что комнат как-то многовато – милорд пронёс её через одни двери, потом через другие и, перешагнув через третий порог, сгрузил жену на кровать.
Трёхкомнатные апартаменты! Все как в сказках и книжках?!
Соня с интересом рассматривала обстановку. М-да, нельзя сказать, чтобы она была в восторге: фиолетовый и жёлтый… Нет, так-то цвета неплохо сочетаются, но каждый день созерцать подобное – увольте. Тем более в спальне!
На кровати можно было играть в прятки – размеры вполне позволяли. В ногах необъятного ложа что-то вроде небольшой кушетки… диванчика без спинок…
А, вспомнила: оттоманка?
У одной из стен большое зеркало и перед ним низкий резной столик с вычурными ножками. Рядом пуфик. С другой стороны кровати расположено кресло и ещё один стол, повыше и покороче.
На полу – Соня вытянула шею, рассматривая пушистый ковёр –пылесборник в фиолетово-жёлтых оттенках.
На окне тяжёлые шторы, поверх кровати балдахин… Цвета тех и других отдельно упоминать бессмысленно – ясен пень, то же самое.
– Нравится? –насмешливый тон знакомого голоса вернул в действительность.
Всё это время герцог вёл себя так незаметно, словно бы даже дыша шёпотом... Иона совсем забыла, что в комнате не одна!
– Мрачновато, – ответила Соня, и супруг выгнул одну бровь.
– Мрачновато?! Но это мои родовые цвета –драгоценное золото и благородный фиолет! Носить такие и украшать ими своё жильё могут только члены моей семьи!
Оу, похоже, его светлость оскорбился, что она не оценила… Но откуда бы ей знать? Сам же спросил, а ей не очень. Надо было соврать?
И как это он умудрился вздёрнуть только одну бровь?
Соня попыталась повторить, но без зеркала понять, получилось ли, не вышло. Девушка решила, что попробует ещё раз попозже, подняла глаза и наткнулась на озадаченный взгляд супруга.
– У вас что-то болит? Голова?
– Н-н-нет, – и до неё дошло: это он о её гримасах при попытке повторить трюк с бровью!
Неловко-то как вышло!
«Мы его подобрали, обогрели, а он нам фигвамы рисует».
И чтобы сгладить момент и перевести мысли мужчины в другое русло, она выпалила: