Ненаместные
Шрифт:
– А теперь я дрожу и жжужжу. Варт взбесится, когда поймет, что это все-таки я жужжала, - прошептала она тихонько, куда-то Киму в плечо.
– Что?
– Меня выгонят из дома, вот что. Бесит.
– Ты в порядке? Может, поискать тебе воды?
Директор отгрохал себе отличный кабинетишко. Жаннэй бы не удивилась, если бы из поиска воды Ким бы вернулся года через два и с сокровищами.
– Как посмотреть. Но я уже почти взяла себя в руки, не волнуйся. Почти взяла себя в руки. Я спокойна, как...
– Как
– Да так. Просто спокойна.
– Ну-ну.
Жаннэй сосредоточилась на Фарге. Нельзя было отвлекаться... нет, нельзя. Жаннэй могла все не испортить, но сильно усложнить, если бы вдруг повела себя неправильно и выдала Кееху, кто ее на самом деле заботит. Лучше уж разглядывать Фаргу.
Фарга везде смотрелась нелепо и броско, и будто специально выбирала места, где будет смотреться нелепей всего. Сейчас вот она утонула в директорском кресле, которое по праву должен был занять Нут. Тот будто и не заметил демарша - слишком уж он солиден, чтобы обращать на такое внимание. Он взрослый, не то что Фарга...
Бунтующий подросток - в двадцать с чем-то лет.
Забавно, но единственное, что Жаннэй когда-либо слышала про Фаргу - это то, что она психанутая. Но потом вмешался Умарс - и Жаннэй поняла, что уязвимее Фарги в этой ситуации человека было просто не найти.
Она была идеальной кандидатурой для того, чтобы спихнуть на нее поджог. Даже не пришлось бы выдумывать мотив: она же психанутая! Да и Лиль встречалась с ее младшим братом до Кима, чем не причина? Всерьез, конечно, ее пока никто не подозревал, но Жаннэй понимала, что это - дело времени.
И на всякий случай проверила, не фигурирует ли она в деле.
Оказалось - кого-то похожего видели той ночью в районе Лиль. Ответ, что она там делала, лежал на поверхности...
– Где мне, по-вашему, еще курево покупать?
– Фарга скривилась, - Песчанки не пускают...
– Нечего было тот ларек разносить, - меланхолично отозвался Эдде, - будет тебе уроком: не гадь там, где покупаешь сигареты.
Это представление даже отвлекло Жаннэй от ее переживаний. Ей стало интересно, она вся превратилась в слух, забыв про дрожащие коленки - и те, вот чудо-то! Перестали дрожать.
– Пфе! Много ты знаешь... ну, и я шла обратно, и тут ко мне подходит какая-то тетка и просит зажигалку. Среди ночи, в домашних тапочках. Глаза пустые. Я с психами не связываюсь, и зажигалку дала. Мало ли что. Ну, холодно, поздно, дождь начинается, ждать, пока вернет, не стала - свалила оттуда, зажигалка того не стоит.
– О, - сказал из своего угла паренек из следственного, - вон оно что.
– Надеюсь, ты записываешь, Ганго, потому что адвокачий вам хвост, а не мои официальные показания.
Ганго постучал себя пальцем по выдающемуся носищу.
– И это тоже пахнет, как правда, - сказал он - хотя это уже не удивительно. Про зажигалку интереснее. Мы ничего такого
– Еще б вы нашли пластмассовую зажигалку на пожарище, дебилы, - пожала плечами Фарга, - вы б там еще мороженое поискали, или книжки целые. Короче, больше мне и нечего сказать. Загорелось, когда я уже далеко была. Я и не подумала, что моя зажигалка в чем-то виновата, пока меня не разыскала Мрыкла с предьявами.
Мрыкла гордо усмехнулась.
Кто-то победил легенду, и теперь совершенно не собирается этим хвастаться - зачем, если слухи расползутся сами?
– То есть меня сейчас пытаются убедить, - вкрадчиво начал Нут, - что Фанки сами дом подожгли?
– Мне говорили, - неуверенно начала Лиль, - что папу и маму пытаются освободить от воздействия... И если кто-то смог заставить их забыть обо мне и отправиться в Вытеску, то...
Вообще-то Жаннэй рассчитывала сама выдать нечто подобное, поэтому она поспешно продолжила мысль Лиль:
– Они действительно находятся под императивом. В народе такой называют "пиявкой". Мне стоит упомянуть, что за то время, что я пребывала здесь, я тоже успела побыть носительницей "пиявки".
– Вот как...
– Передо мной извинились от имени семейства Тен, и я забыла этот инцидент. Я уверена, что все обладатели императива такого уровня зарегистрированы и наблюдаются в местном отделении Ведомства?
– Кхм, - кашлянул Ганго, - как бы вам сказать, мудрая Жаннэй-из-Тьена, конечно, мы очень серьезно относимся к этому делу и запросили у следящих-сопровождающих материалы, но... ну... в общем, мы искали в архивах, кто бы мог повесить такое, естественно, но императивиста такого уровня в Тьмаверсте просто нет...
– Или его еще не зарегистрировали.
Взгляды скрестились на Ылли.
– Ну, - вздохнула она, потупившись, - мы работаем над этим. Я вот зарегистрирована. Но выделенного бюджета...
– А племянник твой?
– А?
– Амме зарегистрирован или нет?
– холодно переспросила Жаннэй.
– Почему вы думаете...
– глаза у Ылли стали большие-пребольшие, она даже перешла на "вы" от неожиданности, - с чего вы взяли... он просто... не успел еще... он...
– То есть ему все-таки нужно регистрироваться?
Ылли закрыла рот и отвернулась.
– Не знаю, - наконец процедила она, - откуда мне знать?
– Действительно... Мудрый Кеех, - Жаннэй повернулась с Жабу, который, казалось, задремал в своем кресле, - Может, вы что-то знаете о даре своего ученика?
– А? Каком даре? Зверозык он. Песчанка. Что еще?
– Ворчливо отозвался тот.
– Подрабатывает он у меня, не больше, какой ученик?
– А вы - Зверозык, Жаба и ничего больше?
– насмешливо спросила Жаннэй.
Раньше она справлялась лучше. Раньше ей не приходилось сдерживать ликование в голосе. Не хотелось торжествующе улыбаться.