Ненасыть
Шрифт:
– Зет Геркевич, я в затруднении. Сколько было вопросов, но такой отчего-то прозвучал впервые. Да и как отвечать? Ведь излишество – это весьма эфемерная величина, можно сказать, философская тема! Человечество толковало это понятие всегда по-разному и никогда не приходило к единому мнению. Где-то излишество – это наслаждение тела, где-то излишество – всё, что не разрешают священные книги, а где-то излишество – сами желания. Корень излишества крылся в идее, что объединяла людей в народы и друг против друга. К сожалению, старый мир стерт, объединяться больше
Во время всей этой пространной речи Юфим поворачивается, идет спиной вперед и смотрит на Серого с лукавой улыбкой. Серый понимает, что ничего не понимает.
– А можно как-то конкретнее?
Зет хмыкает и снисходительно замечает брату:
– Это было слишком сложно для такого юного человека.
Юфим прижимает палец к губам.
– Возможно, тогда стоит обсудить мой ответ с кем-нибудь постарше? Например, Тимуром Ильясовичем? Он очень начитанный и подкованный в подобных вопросах человек.
Зет повторяет жест брата и, бросив взгляд в сторону, укоризненно качает головой:
– Не подсказывайте, Юфим Ксеньевич. Они должны догадаться сами.
Серый поворачивает голову туда, куда смотрит Зет, и видит полупрозрачную фигуру Тимура.
– Какая же это подсказка? – смеется Юфим и подмигивает Серому. – Баловство. Да и зачем им подсказки, ведь все ответы у них под носом, стоит только переступить через страх. Здесь мы с вами, пожалуй, расстанемся, Сергей Алексеевич. У вас промокли ноги, вам стоит вернуться домой и надеть сухое. Всего доброго!
– Э-э… – только и может выдавить Серый.
Близнецы смеются над его растерянным видом и, пританцовывая, исчезают в роще. Серый смотрит им вслед и отчего-то чувствует себя мухой, попавшей в кисель: ноги и руки шевелятся с трудом, рот не открывается, а воздух становится густым до такой степени, что кажется осязаемым. Это не гипноз, но очень похоже. Юфим и Зет, похоже, заморачивают одним фактом своего присутствия. Из потока, который вывалил Юфим, Серый понимает лишь одно – все это надо пересказать Тимуру, возможно, он о чем-то догадается. Зачем хозяевам городить огороды… Что ж, очевидно, они так развлекаются.
Серый не торопится домой и не смотрит на Тимура. Он долго бродит по дороге и останавливается на лугу, где порхают пчелы. Те деловито жужжат вокруг кустов, порхают с цветка на цветок, относят нектар в улья, где в темноте и тишине творится таинство создания меда. А Серый сидит на каком-то пеньке и думает о том, что ответы, которые, по словам Юфима, лежат у них под носом, могут быть на кладбище, в часовне. Ведь страх вызывает именно это место.
– Да, я тоже думаю, что надо заглянуть в часовню, – раздается голос Тимура.
Серый вздыхает и косится на его прозрачную фигуру, которая будто бы даже бликует на солнце. Тимур улыбается и чуть колышется на ветру.
– Ну что? – говорит он. – Пошли? Так я точно увижу больше!
– Не хочу.
У Тимура даже отвисает челюсть.
– А?
– Не хочу, – повторяет Серый. – Я устал, понятно? Можно мне просто
Тимур хмыкает, пожимает прозрачными плечами, и солнце играет в нем, как в хрустальном бокале.
– Ты первый их спросил, вообще-то, – замечает он. – А теперь, когда тебе дали подсказки, спрятал голову в песок?
– А если мы неправильно догадались? Может, ответы не там? – отбивает Серый.
– Ну… – Тимур оглядывается на кладбище и кивает. – Да, вполне может быть. Но в пользу часовни говорят три вещи. Первая – ухоженность. За могилами следили явно лучше, чем за домами. Второе – могила Грозовых. Уж не знаю, их ли это могила или их предков, но факт остается фактом – Юфим точно постоянно к ней ходит. На кой икс ему там шарахаться?
– Может, ему нравятся могилы и кресты? – предполагает Серый.
Тимур хихикает и продолжает:
– Я думаю, он ходит не только к могиле, а к источнику щита. Еще есть третий факт – это единственное место, куда мы боимся идти. Причем заметь, не только мы! Остальные тоже не идут, хотя про воронов нам особо не поверили. Почему? Так что хорош упрямиться, Серенький. Встань и иди.
– Не пойду! – упрямится Серый и для убедительности мотает головой. – Давай хотя бы не сегодня, а?
– Ладно, не сегодня, – вдруг легко соглашается Тимур и улыбается, увидев, как Серого перекашивает. – Ну ты чего скуксился? Правильно не хочешь сейчас идти. Сколько смотрел фильмов – таким местам обязательно нужна жертва, которыми обязательно должны стать главные герои. А главгады обязательно сидят в засаде и ждут, когда мы туда явимся!
Серый не выдерживает – запускает в Тимура камень. Тот пролетает сквозь прозрачное тело, не встретив никакого сопротивления, и падает в траву. Тимур заливисто хохочет, и по холодным, похожим на хрустальные граням его тела скользят солнечные зайчики. Но Серому не до смеха, ведь на самом деле этот сценарий далеко не смешной, а очень даже страшный. Воспоминания бьют наотмашь, а смех Тимура добавляет градуса. Серому кажется, что он получил оплеуху.
– Дурак! Это не смешно! Вот вообще ни капли!
Тимур замолкает, внимательно смотрит – и до него что-то доходит.
– Погоди… Ты цитируешь христианские книжки, и вроде как ваша группа считала, что хмарь – это небесное воинство…
Серый молчит, но смотрит очень красноречиво.
– Да ну не-е… – недоверчиво тянет Тимур и опускается напротив, скрестив ноги. Его тело парит над землей, не приминая травы. – Серьезно? Секта? Это была секта? И там реально?!
Серый судорожно кивает.
– Секта Последних дней. Вообще, это сначала была не секта. Просто священник организовал людей, и церковь была большая, хорошая, со своим отоплением и скважиной. А богослужения никто не отменял. Ну и… успокаивали они, в общем. Только вместо того, чтобы стоя молиться, мы водили хороводы. А потом он умер. Старенький был. И на смену пришел другой человек. Вот тогда-то это все и превратилось в секту, – он кривится и замолкает.