Ненаучный подход

Келин Алекс

— Хорошо, — очень серьезно кивнул он. — Я рад, что сумел вас убедить.

Князь Федор немного наклонился вперед, взял из вазочки печенье, щедро обсыпанное колотыми орехами, и снова откинулся в кресле. Анна вдохнула горький запах его парфюмерной воды, с трудом подняла глаза на князя и тут же перевела взгляд на кофейную чашку в своей руке.

Почему-то смотреть Федору в лицо не получалось. С его отцом было намного проще, прежний владыка Гнездовска не вызывал у нее такой оторопи. Она встречалась со многими знатными господами, и всегда могла сохранять спокойствие. Что же с князем Федором не так?

Или это с тобой что-то не так, Анна Мальцева?

Она

сделала небольшой глоток и заставила себя посмотреть прямо в желто-зеленые глаза князя. Он улыбнулся в ответ. Колдунье стоило немалых усилий не отвести взгляд.

— Позволите откровенность за откровенность, Ваша Светлость?

— Сделайте одолжение.

Анна чуть отодвинулась и постаралась незаметно выпрямить спину.

— Вы меня очень удивили. Простите, я не сильна в этикете… Спасибо. Я боялась, что вы попытаетесь заставить меня убивать. Рада, что ошиблась.

— Мне нужны соратники, Анна Георгиевна, — очень серьезно ответил князь. — Принуждение неэффективно. Зато раскрытый талант сворачивает горы.

Анна молча улыбнулась.

— Вы уже знакомы со Славомиром, он курирует проект с нашей стороны, — сказал князь, доливая чай в ее чашку. — Обращайтесь к нему по любым вопросам. Документацию и все необходимое для работы вам предоставят.

***

Как любой житель Гнездовска, Анна слышала о расширении перевала. До княжеского приглашения она не особо вникала в детали — ну строят и строят. Каждый новый правитель первым делом старался сотворить что-нибудь эпохальное. Кто-то города закладывал, кому-то новый замок подавай, кто-то пытался (обычно безуспешно) одним махом решить все проблемы спорных областей с Кошицким герцогством. Федор решил сделать дорогу — и ладно. Бог в помощь.

Сейчас колдунья вспоминала сразу все, что когда-либо слышала или читала об этой стройке.

Мнения гнездовцев о перевале сильно разнились. Встречался весь спектр, от восторгов до проклятий. Кто-то радовался: «давно пора, торговлю разовьем!», другие (обычно негромко, опасаясь вслух ругать князя) злобно шипели: «сами дорогу захватчикам строим, может, еще и хлебом-солью их встретить?».

В купеческой гильдии разразилась жесточайшая война за право аренды складов на будущих стоянках, доли в гостиницах при дороге и право приоритетного прохода таможни. Владельцы приграничных трактиров мечтательно закатывали глаза, предвкушая будущую прибыль. Поставщики стройматериалов были готовы душу продать за хотя бы крохотный контракт — где ведерко гвоздей, там может и лесозаготовка выйти, а то и дорожные плиты. Озолотиться можно!

Военные мрачно отплевывались от вопросов «Как имперцев бить будем, ежели полезут?». Особо настырно интересующимся совали кулак в морду — имперцы, может, и не полезут, а ты уже нарвался, умник.

Самое точное и взвешенное объяснение Анна получила от отца, купца Егора Мальцева.

— Тут, видишь ли, все непросто, — сказал он. — Вторжения имперской армии через перевал боятся разве что дурачки. Перекрыть дорогу несложно, уж это-то Федор продумал. Армии проще пройти через Альград. Мирное вторжение — совсем другое дело. Наш князь решил потягаться на торговом поле с имперцами. Канцлер Воронцов — очень умная сволочь, а гётские дельцы в хитрости и оборотистости нам не уступают. Мы постараемся переиграть, но что получится — пока непонятно. И это я еще не учитываю сложности с полянскими общинами и ваши колдовские расклады.

Про полевиков

Анна мало что знала, а с «колдовскими раскладами» было еще мутнее, чем с торговыми. С одной стороны, проектом занимались ведущие специалисты — практики, цвет магических корпораций. С другой — руководство Академии сначала смотрело на перевал как на очередную блажь владетельного князя, а потом внезапно резко осудило профанацию великого искусства. Анна не слишком интересовалась академическими сплетнями, но даже она слышала, что ректор презрительно высказался: «Боевой маг расчищает место для дороги, а заклинатели работают в кузнице? Вы еще цирковое представление для черни устройте, уважаемые профессора».

Кто-то внял начальственному окрику и отказался от работы с князем Федором. Другие маги ректору вежливо поклонились, но намек проигнорировали. Господа из «Тамариска», «Короны» и «Хрустального шара» предполагали, какие прибыли принесет торговля артефактами на огромном имперском рынке. А чтобы войти в концессию, созданную князем Федором, нужно как можно лучше проявить себя при постройке дороги.

Ректор на такое пренебрежение резонно обиделся, и в Ученом совете произошла большая свара. Договориться светила магической науки так и не сумели, и пока все оставались при своих. Одни строили перевал, другие их демонстративно презирали, третьи безуспешно пытались всех помирить.

Анна попыталась связаться с научным руководителем — посоветоваться и узнать новости. Но древний мертвый некромант не ответил. Видимо, был занят вопросами поважнее.

Она грустно шмыгнула носом и пошла перетряхивать сундуки в поисках приличного наряда на завтрашний малый прием у князя. Придворных платьев у нее не водилось, но парадная мантия выпускника Дракенберга вполне подходила к случаю. Только надо проверить, все ли пуговицы на месте, и погладить ее, что ли…

***

Некроманты носят серое.

Можно подобрать массу поэтических сравнений. И гранитные надгробия, и потемневшая кожа мертвецов, и пепел, и еще какая-нибудь муть. Маги до такого не опускались.

Серое — потому что серое. Тысячелетняя традиция.

Кому нужно — те в курсе, что мэтр в юности ходил в волчьей шкуре, и облик некромантов — дань уважения Великому. Остальных это не касается.

Ментальщики любят красный. У них эпитетов хватает: кровь, жизнь, сила, власть. Перед факультетом круглый год цветет огромная клумба алых маков в память о магах-медиках, не рассчитавших силы на спасение жизней. Или возомнивших слишком многое; или попросту надорвавшихся, пытаясь перекроить живое, или… Ментальщики — самый большой факультет, они придумали множество вариантов использования магии, и не все эксперименты безопасны.

Если вдаваться в детали, толпа ментальных медиков угробила намного больше живых существ, и разумных, и неразумных, чем немногочисленные некроманты. В том числе ментальщики убивают и себя — по глупости, неосторожности или из-за неверной оценки ситуации. Но они же и спасают.

Всех, кроме себя.

Анна носила серую мантию с красной накидкой и часто ловила на себе удивленные взгляды. Некромант-ментальщик? Ах, да, это же та самая… сумасшедшая девица. В слове «сумасшедшая» звучала смесь зависти и недоумения — как так? Иметь возможность стать великим некромантом и отказаться от этого — ради чего? Жалости? Сочувствия? Религиозных убеждений, простите за выражение? Колдунья — богомолка, очень смешно. Впору в балагане показывать.