Ненависть и месть
Шрифт:
– Как же это так, компьютерный гений и – временно без работы? – поинтересовался Константин.
– Понимаете, Константин Петрович, – вставил Копельман, – на фирме не оценили его способностей, а он очень, очень одаренный мальчик.
Через несколько минут Жиган почувствовал, что начинает медленно сходить с ума от бесконечного перечисления имен, фамилий и мест жительства многочисленных родственников Копельмана, Айзенштока, Дреера, от рассказов об их мытарствах перед отъездом, во время и после него.
– Я
– Да-да, понимаю, – заискрился лучезарной улыбкой Копельман. Согнувшись, он в лучших советских традициях достал из-под прилавка бутылку водки.
– Настоящая? – спросил Жиган.
– Конечно, конечно, – замахал руками Исаак Лазаревич. – Для своих все самое лучшее. Мотя, пробей девятнадцать девяносто пять. Еще что-нибудь, Константин Петрович?
– Пяток соленых огурцов.
Копельман загрузил в полиэтиленовый пакет огурцы и протянул их Жигану.
– А это бесплатно. Подарок. От всей души.
Айзеншток упаковал покупки в большой бумажный пакет.
Жиган вытащил из нагрудного кармана пиджака кредитную карточку и протянул ее юному компьютерному гению. Тот, в свою очередь, вопросительно посмотрел на Копелмана.
Радостная улыбка на лице Исаака Лазаревича сменилась виноватой.
– Э… Простите, Константин Петрович, нельзя ли наличными?
– Вообще-то эту карточку у меня в Нью-Йорке принимали везде, даже в «Макдоналдсе».
– Вы знаете, Константин Петрович, сейчас очень широкое распространение получили случаи компьютерного мошенничества, – ноющим голосом сказал Копельман. – Мы предпочитаем иметь дело с наличными. Кредитными карточками могут воспользоваться мошенники, а я еще не стал здесь на ноги.
Пошарив по карманам, Жиган нашел двадцатку, которая тут же перекочевала к Исааку Лазаревичу, минуя кассу.
К счастью Жигана, в магазин зашла пожилая покупательница, и все внимание гостеприимных хозяев обратилось на нее.
Распрощавшись с Копельманом, Айзенштоком и Дреером-младшим, Константин вернулся в свой гостиничный номер и за час оприходовал бутылку, закусывая солеными огурцами.
Хотя и водка, и огурцы оказались настоящими, наутро у Константина очень болела голова. Решив, что, по народной традиции, похмелье лучше всего лечить стограммулькой, Панфилов отправился в ближайший кабак.
У стойки гостиницы вечно унылый хозяин листал свежий номер газеты.
– Вы слышали? – проявляя необъяснимую многословность, спросил он. – Банкир Кононов дает сегодня пресс-конференцию в Рокфеллеровском центре. В газете пишут, что он совсем небогатый человек. Ему пришлось закрыть свой бизнес в России. Пострадал за правду.
Жиган хотел было ругнуться, но промолчал. Проигнорировав сообщение о бедном
Прохладный свежий ветер со стороны океана дул прямо в лицо. Жиган решил немного прогуляться, прежде чем свернуть в какое-нибудь питейное заведение. Пусть ветерок прочистит мозги.
Пройдя квартал, Жиган увидел уже знакомую вывеску «Гастроном». Из-за витрины была видна фигура юного компьютерного гения, который безуспешно пытался бороться с зевотой.
«Интересно, – подумал Жиган, – за что его турнули с работы?»
Эта дурацкая мысль так развеселила Панфилова, что он решил зайти в магазин и спросить самого Мотю Дреера.
В гастрономе было пусто. Посетители, как видно, не особенно жаловали заведение Исаака Копельмана.
«Да, это не в России фальшивой водкой торговать…»
– Привет компьютерным гениям. А где твои хозяева?
– Еще спят, – зевнув в сторону, сказал Мотя. – Они обычно с обеда приходят.
– Целыми сутками здесь торчишь?
– А что мне еще делать? Другой работы нет.
– Ты правда компьютерами занимался?
– Я и сейчас занимаюсь. У меня там, в подсобке, хорошая машинка стоит. И выход в Интернет есть.
– Это что такое?
– Глобальная мировая сеть. Отсюда можно в любой компьютер попасть.
– Так уж и в любой? – недоверчиво спросил Жиган.
– В цивилизованных странах в любой, даже банковский, – подтвердил юноша. – Я уже пробовал.
– Уж не за это ли тебя с работы поперли?
Хотя Жиган задал этот вопрос в шутку, по густо покрасневшему лицу молодого человека стало ясно, что он попал в самую точку. И тут Жиган вспомнил о бедном банкире Кононове, которому пришлось закрыть бизнес в России.
Константин наклонился к прилавку и доверительно спросил:
– Сколько тебе платит Копельман?
– Гроши, – буркнул Мотя.
– Хочешь заработать больше?
– Кто ж не хочет? А сколько это «больше»?
– Сто штук баксов.
Густые брови Моти Дреера изумленно поползли вверх.
– Это шутка?
– Нет, – серьезно сказал Жиган. – Отвечаю.
Мотя стал затравленно озираться по сторонам, будто вокруг паслись тысячи агентов ФБР.
– Что нужно сделать? – шепотом спросил он.
– Один… козел должен мне кучу бабок. Если мы его обуем, то ты сможешь навсегда послать Копельмана к едрене-фене.
Глаза молодого дарования загорелись, он стал что-то лихорадочно просчитывать в уме, шевеля губами.
– Номер счета есть?
– Нет, – сказал Жиган.
– Ну хотя бы банк известен?
– Тоже нет.
– А что же есть?
– Ничего нет, есть только этот… козел.
– О… – разочарованно протянул Мотя. – Тогда мне до могилы придется торчать в гастрономе за кассой.