#НенавистьЛюбовь

Джейн Анна

– Здравствуй, Дарья, – сказал Влад тихо. Страх мгновенно опутал широкими шелковыми лентами ноги и руки, но тотчас же и отпустил – со мной был Даня. Рядом с ним я ничего не боялась.

– Это тебе, – он протянул мне букет, но я отшатнулась.

– Опять ты! – почти прорычал Даня, закрывая меня спиной. – Я же тебе сказал оставить ее в покое. Или ты простых слов не понимаешь?

– Я не к тебе пришел, Матвеев, – отмахнулся Влад. – Дай мне поговорить с Дарьей.

– Могу дать тебе в морду.

– Что ты хочешь, Савицкий? – спросила я, дотрагиваясь до пальцев Дани, пытаясь его успокоить. – Показать очередное

фото?

– Я хочу получить твое прощение. Прости меня, – сказал он, сжимая розы. – Просто прости меня.

Даня закинул голову назад – жилы на шее тотчас натянулись. Он прошипел что-то неразборчиво и совсем недоброе.

– Зачем тебе это? – тихо спросила я, понимая, что на нас оглядываются.

– Я хочу, чтобы ты меня простила. Просто простила. И не считала конченым уродом. Для меня это важно. Понимаешь?

3.25

Казалось, Влад говорил искренне, но от его пристального взгляда мне было не по себе. Странно было даже думать, что когда-то я разрешала ему касаться меня и целовать. Какой же глупой я была!

Или все, кто хочет счастья, – глупые, и не замечают очевидных вещей?

– Сложно не считать тебя уродом, – заметил Даня, с трудом сдерживая себя – я видела, как напряглись его плечи. – Проваливай, Савицкий. Не зли меня.

– Дай мне с ним поговорить, хорошо? – тихо попросила я его, дождалась недовольного кивка и обратилась к Савицкому: – Не понимаю, почему это имеет для тебя такое значение, Влад. Ты с ума сходишь по Серебряковой, раз выполняешь все, что она скажет, раз ты решился на подобную аферу. Какая разница, что о тебе думаю я? Простила или не простила – для тебя ведь это совсем неважно. Ты ведь и общаться со мной стал, потому что хотел отомстить Дане. Верно? Мне до сих пор интересно, как ты провернул наше знакомство, когда едва не наехал на меня?

– Это была случайность, – неожиданно жарко возразил Влад. – Я уже потом понял, что ты – та самая девушка, которую я хотел найти… Да, признаю, я хотел с тобой поиграть, Дарья.

Даня дернулся – он явно хотел ударить Влада.

– Но я не хотел заходить так далеко. А потом… потом все поменялось. Ты стала дорога мне. Для меня важно получить твое прощение – после всего того, что я сделал.

Я в изумлении смотрела на него, не понимая, искренен он или нет. Вид у Савицкого был больной и одновременно какой-то поэтичный: бледность, растрёпанные волосы, эти трагичные бордовые розы в руках. Да, мне хотелось, чтобы он раскаивался, чтобы понимал, какую боль причинил мне и моему любимому человеку, чтобы осознал, как отвратительно поступал. И я действительно хотела, чтобы он изменился – не ради меня, ради себя. Возможно, я хотела этого ради тех теплых воспоминаний, которые когда-то были связаны с Владом. Но я не собиралась бросаться в его объятия со слезами счастья на глазах – знала, что мы никогда не будем общаться. Я всего лишь хотела видеть в нем человека, а не опустившуюся свинью.

Наивно? Возможно. Но мне действительно хотелось верить, что добро побеждает зло.

– Хватит нести эту чушь, Савицкий. – Даня опасно приблизился к нему, не отрывая от лица Влада жесткого взгляда – И ты, и я прекрасно знаем, что тебе плевать на Дашку и на то, что ты сделал. Ты просто не любишь проигрывать, малыш, верно?

– А ты любишь совать

нос в чужие дела, Матвеев, – отозвался Влад, и в его взгляде молнией промелькнула… ненависть? – Такие люди, как ты плохо кончают. Я за тебя переживаю.

Даня с размаху положил руку на плечо Влада. Тот поморщился, но руку скинуть не смог.

– Переживай за себя.

– Скоро Дарья поймет, что я лучше. И чем я лучше. Вот увидишь. – И Савицкий подмигнул мне, вселяя отвращение. На лице Дани появилась неприкрытая ярость.

– Пожалуйста, Дань, без драк, – схватила я его за другую руку, оглядываясь и видя, что на нас смотрят с еще большим вниманием. Иначе у тебя снова будут проблемы. Хорошо?..

Он только кивнул – сам все прекрасно понимал, и убрал руку с плеча Савицкого.

– Свободен. Это был последний раз, когда ты подходил к Даше, – пообещал Даня. Влад ничего не сказал ему, лишь снова протянул мне цветы, прежде чем уйти.

– Возьми розы, Дарья. Или выброшу.

– Делай, как знаешь, – ответила я с вызовом, думая, что он действительно выкинет их, но Савицкий вдруг вручил их какой-то первокурснице с наивным лицом, и та, удивленно на него глянув, крепко прижала букет к себе. Влад улыбнулся ей и ушел, сунув руки в карманы укороченного пальто.

А я увела Даню в холл и обнимала до тех пор, пока он окончательно не пришел в себя. Во мне отчего-то появилось ощущение, будто должно что-то произойти. И я оказалась права.

Домой я поехала сразу же после пар, хотя Даня по телефону снова предлагал мне дождаться его. Я бы с радостью осталась с ним – сидела бы на лекциях рядышком, держа под партой за руку, но я действительно должна была подготовиться к завтрашнему семинару по устному переводу – от его итогов зависела промежуточная аттестация, а я не хотела проблем.

«Я уйду с пар и отвезу тебя домой», – предложил Даня. Может быть, он тоже что-то чувствовал? Не знаю.

«Зачем? Котик, я и сама доберусь. Ты и так пропустил много. Владыко не простит, если ты опять не придешь», – напечатала ему я в ответ, на ходу натягивая куртку.

«Хорошо. Звони если что, зайчик».

Я хотела послать ему свой любимый блюющий смайлик, но сдержалась и впервые в жизни отправила сердечко – не одно, а сразу несколько. В ответ блюющий смайлик прислал мне Даня – кажется, это была его маленькая месть. Но не успела я возмутиться, как следом прилетели стикеры с поцелуйчиками, что заставило меня улыбнуться.

Вместе с подругами я дошла до остановки – в лица нам бил усилившийся холодный ветер. И все это время Самира рассказывала нам о том, какой Лео классный. Аристократически утонченный и тонко чувствующий, заботливый и нежный, умный и порядочный. Не парень, а ангел!

– Девочки, он такие картины пишет! – восхищалась она, и ее темные глаза горели от восторга, которого я раньше в ней не замечала. – Просто чудо! У Лео непередаваемое чувство цвета – вы обязаны увидеть его работы! Я вам в следующий раз сфотографирую. А еще он обещал нарисовать мой портрет…

И Самира мечтательно замерла. Я и Полина переглянулись, а Сашка спросила нараспев:

– А то, что он бедный, тебя нисколько не смущает?

– Он духовно богат, – отмахнулась подруга.

– Ага, вот как запела, – обрадовалась Сашка, что подловила ее на слове. – А кто раньше твердил, что самое главное в мужчине – это состоятельность?