Ненавистная фрау
Шрифт:
— Фараоны, — объявила женщина резким голосом. — Что ты опять натворил?
Манфред Йегер был щуплым парнем немногим более тридцати, с нервным лицом хорька и сальными волосами до плеч. Он неуверенно ухмыльнулся и погасил сигарету в переполненной пепельнице.
— Я ничего не сделал, — попытался он защититься, прежде чем Боденштайн и Пия открыли рот. — С тех пор как я вышел из кутузки, я ничего не сделал. Можете спросить моего наблюдателя по условному освобождению.
Боденштайн задался вопросом, как этот человек,
— Вы являетесь владельцем внедорожника с государственным номером F-X 122? — спросила Пия.
Глаза мужчины забегали туда-сюда, кадык на худой шее нервно заходил вверх-вниз.
— Да, это наша машина, — ответила женщина. — Пусть у нас ничего больше нет, зато есть шикарная тачка.
Она горько засмеялась, и ее муж скорчил гримасу.
— Даже такая дорогая, как «Чероки»? — спросила Пия. — Как вы можете позволить себе такую машину?
— Послушайте, я зарабатывал по-настоящему хорошие деньги. — Йегер вытер рукой нос. — У меня была приличная работа.
— И где же вы работали? — уточнил Боденштайн в надежде, что испытываемое им отвращение не слишком бросается в глаза.
— Водителем на грузовике. На сорокатоннике. Объездил всю Европу. — Йегер нащупал пачку сигарет и вновь закурил. Курил он суетливо.
— Так, — кивнула Пия, — а за что вы были осуждены?
— Наделал глупостей. Действительно неприятное дело. Но я отсидел.
— Мы можем посмотреть документы на машину? — попросил Боденштайн и увидел недоверчивый взгляд хозяина квартиры.
Покопавшись, Йегер достал из заднего кармана джинсов истрепанное портмоне и достал оттуда технический паспорт на автомобиль.
— Вау! — Пия присвистнула. — Да он совсем новый! Регистрация — в июле две тысячи пятого года!
— Да, слушайте, классная машина! — Йегер ухмыльнулся, обнажив желтые от никотина зубы.
— А как вы за нее расплачивались? — спросила Пия.
Ухмылка мгновенно исчезла с лица Йегера. Мужчина сделал еще пару затяжек, докурив сигарету до фильтра.
— Где вы были вчера вечером между восемнадцатью и двадцатью одним часом? — спросил Боденштайн.
— Он был здесь, — вмешалась женщина, подпустив в голос угрожающие нотки. — Он был здесь и не выходил из дома. Слушай, давай скажи им, что это так и было!
— Да, я был здесь, правда, — Йегер энергично кивнул, — и смотрел телевизор.
— Вашу машину видели вчера вечером без четверти семь в двадцати километрах отсюда. — Пия скрестила руки на груди. — Как вы это объясните?
— Я одолжил ее приятелю. — Взгляд Йегера блуждал по комнате. — Я это часто делаю. За что получаю потом полный бак бензина.
— Хорошо. Тогда будьте так любезны сообщить нам имя вашего друга, — попросил Боденштайн. — Где автомобиль находится сейчас?
— Внизу, на парковке, я надеюсь. —
— Слушай, давай же, назови имя твоего приятеля, — напомнила Пия, которая сумела без особого труда адаптироваться к их манере изъясняться.
— Я точно не знаю его имени, — замялся Йегер. — Все называют его Тедди.
— И ты одалживаешь новый автомобиль типу, о котором ничего не знаешь, даже как его зовут? — Пия вытаращила глаза. — Ты издеваешься над нами?
— Нет, правда нет! Все так и есть, скажи? — Он бросил на жену ищущий поддержки взгляд.
— Тедди был коллегой моего мужа по работе перед тюрьмой, — сказала она. — Он действительно нормальный парень. Всегда нам помогает.
— Так, а где ты работал? Я имею в виду перед тюрьмой. — Пия постепенно теряла терпение.
— Водителем грузовика.
— Это мы уже слышали. На какой фирме? Ну же…
— Экспедиция «Дёринг» в Эшборне.
Пока они ждали руководителя отдела кадров экспедиционно-транспортного агентства «Дёринг», Боденштайн выпил чашку эспрессо.
Герберту Рюкерту едва перевалило за пятьдесят. Это был полный мужчина с блестящей лысиной и красным лицом, типичным для людей, страдающих гипертонией.
— Мы хотели бы поговорить с вашим сотрудником, которого зовут Тедди, — сообщил Боденштайн после того, как представился. — Дама в приемной не могла понять, о ком идет речь, но вы как руководитель отдела кадров наверняка осведомлены о прозвищах ваших сотрудников.
По лицу полного мужчины стало понятно, что он испытывает неловкость.
— У нас был водитель, которого так называли, — ответил он, немного замявшись, — но он у нас больше не работает.
— Для начала нам было бы достаточно узнать его настоящее имя и последний адрес, — невозмутимо проговорил Боденштайн.
— Я не уполномочен предоставлять справки, — холодно возразил Рюкерт.
— Вы уполномочены, — раздраженно сказала Пия. — Вы даже обязаны. Мы расследуем убийство.
Даже у Боденштайна почти иссякло ставшее притчей во языцех терпение.
— Имя и адрес, — коротко потребовал он без присущей ему тактичности. — Иначе вы получите уведомление в связи с чинением препятствий следствию. Итак, пожалуйста, поживей!
Руководитель отдела кадров Рюкерт, похоже, испугался. Он прошел за стойку приемной, взял телефонную трубку и поручил кому-то найти последний адрес Теодора ван Ойпена. Через три минуты Боденштайн и Пия вышли из здания.
— Я сейчас думаю о пасте, красном вине и лопнувшем алиби, — поведал Боденштайн по дороге к машине.
Пия бросила на шефа удивленный взгляд. Он подал ей ключи от авто и объявил:
— Поедем в Кёнигштайн в «Лимончелло». Вы знаете, где это?
— Да, знаю. — Пия села за руль «БМВ».