Ненавистный рыцарь на белом коне
Шрифт:
Не сразу заметила следивших за мной внимательных глаз пожилой женщины в зелёных одеждах.
— Как странно, — пробормотала старушка и шагнула ближе ко мне.
Она слышала моё колдовство. Моё нерабочее колдовство. Однако её приближение подействовало благотворно на лисёнка. Он перестал скулить и повернул голову в её сторону.
— Вы можете помочь? — С надеждой в голосе спросила я.
Но старушка, будто не услышав меня, продолжила свою мысль.
— Как странно. От тебя исходит сила. Но ты – не ведьма. И не природница.
По-видимому,
— Скоро меня посвятят в ковен. Но, некоторые заклинания с использованием моей крови срабатывали.
Женщина подошла совсем близко и присела рядом со мной на колени.
— Ты пыталась использовать силу ведьм для целительства. Сила ведьм не может исцелять, как и природница не может причинять боль заклинаниями. Это такой баланс. Ведьма никогда не станет природницей.
— А вы – природница? — Запоздала догадалась я.
Вместо ответа старушка наклонилась к потянувшемуся к ней лисёнку. Провела сморщенной подобно пергаменту рукой над больной лапкой, и та тут же стала здоровой. Лисёнок потёрся затылком о колено природницы и резво скрылся за деревьями. Вот так. Без стишков-заклинаний, вообще без звука. Вот это сила.
— А как становятся природницами? — Спросила я с нескрываемым любопытством.
— Природа выбирает тех, кого посчитает достойным. Сила ведьм – яркая, грубая, направлена на разрушение. А сила, которую нам даёт природа – напротив, замысловато-изящная, сложная, глубокая и созидательная. Но если выбор сделан – другого пути не будет. Природа никогда не примет ту, что очернила тело или душу.
Я задумалась, предстоящий обряд всё сильнее меня волновал. Я хотела быть частью ковена, быть с матерью, но…
— А что происходит на обряде? — Задала вопрос всезнающей старушке.
Её правильные черты престарелого лица исказились, и она выплюнула только одно слово:
— Мерзость!
Я вздрогнула. А лицо старушки снова приобрело доброжелательное выражение, и она совсем не по-старчески резво поднялась на ноги.
— У тебя есть выбор, дитя, сделай его правильно.
С этими словами природница ретиво направилась куда-то в чащу.
— Подождите! — Крикнула я. — Вы сказали, что ведьминская сила не лечит. Но с помощью этой силы у меня вылечили зуб!
Не ожидала, что старушка снова ответит, но природница снизошла:
— А ты уверена, что та ведьма, которая тебе помогла просто не сняла собственное заклинание боли? Ведьмы не лечат.
— Невозможно! — Отрезала я, но старушка больше мне не ответила.
Невозможно. Мама не стало бы так делать. Природницы не могут знать всего о ведьмах, а ведьмы о природницах. А всё-таки старушка молодца. Вон как лисёнку помогла. Я тоже поднялась на ноги и тут же споткнулась о капкан. Гнев начал подниматься в моей душе. Снова порезала палец и сплела заклинание:
— Убийцы-охотники, лес дугой обходите. Ловушки и капканы, в пыль обратитесь!
Почувствовала
— Фотиния! Фотиния, ты проиграла! — раздались весёлые голоса близняшек-альбиносок. — Так и не нашла нас. А что ты колдовала?
Я обернулась. Ауда и Аида в припрыжку приближались ко мне, взявшись за руки.
— Уничтожила капканы в лесу. Они меня ох как раздражают.
— Кто-то будет в ярости, — хихикнула одна из сестёр.
— Кто-то останется голодным, — с задором подхватила другая.
Сёстры продолжали веселиться, но в моей душе поселился червячок сомнения.
— А правда, что ведьмы не могут исцелять? Ну, например, зубную боль? — Спросила я как бы между прочим.
— У тебя болит зуб? Так можно сделать отвар, — заключила одна из близняшек, кто именно – Ауда или Аида, с точностью сказать не могла, различить их было нереально.
— Нет, ведьмы не могут исцелять, но мы можем многое другое, например, уничтожать капканы.
Близняшки прыснули от смеха.
— Нагулялась с белёсыми ведьмами? — Произнесла Изелла вместо приветствия, когда я постучалась к ней в комнату.
Я проигнорировала её вопрос и задала свой.
— Ведьмы не могут исцелять. Ты ведь сама говорила, верно?
— Слетениями – нет, но можно приготовить снадобье.
Изелла смотрела на меня сидя вполоборота на стуле. Я встала прямо перед ней, чтобы уловить мимику матери.
— Тогда как ты излечила мой зуб в нашу первую встречу?
— Я просто наложила на тебя заклятье боли, а потом сняла его, — произнесла Изелла тоном, будто делилась рецептом лимонного кекса и ни один мускул, указывающий на раскаяние или хотя бы смятение на её лице не дрогнул.
— Просто?! Ты обманула меня! — Не сдержалась я.
Драматизм этой минуты испортили часы с кукушкой. Механическая птица появилась весьма некстати и прокуковала девять раз.
— Милочка, мне надо было оказаться рядом с тобой, а для этого понадобилось убедить тебя нанять именно меня. Время ужинать. Делаем мы это внизу. Спустишься?
Я всматривалась в лицо матери, но не могла «прочесть» её мысли. Неужели Изелла вообще не чувствует раскаяния?
— Пусть так, но ты обманула меня! И не сожалеешь? Ты вообще способна сожалеть о своих поступках?!
Изелла, ни на миг не изменившись в лице, поднялась со стула и двинулась к двери, бросив напоследок:
— Я пошла. Не люблю когда на меня тявкают.
Глава 25. Теперь ты знаешь кто я…
Проснулась от визга близняшек. Не сразу поняла в чём дело, думала наш теремок загорелся, но вскоре разобрала слова «Рыцари» и «Они толпятся внизу на поляне». В мою комнату влетела (в переносном значении) мать и за руку потянула меня вниз.