Ненавистный рыцарь на белом коне
Шрифт:
— Ты изумительна, — прошептал мне Брэнот когда подошёл совсем близко.
Я упивалась им. Упивалась тембром его голоса. Упивалась его восхищением мной. Упивалась завистливыми взглядами гостей и завидовала сама себя, не веря свалившемуся счастью.
Сверху полился чистый высокий женский вокал, сопровождаемый струнами арфы.
Когда ты протянешь мне руку, мой лорд, я приму её, я приму её.
Когда ты протянешь мне руку, мой лорд, ты станешь светом для меня, ты станешь светом для меня.
Когда
Голос гулким эхом отталкивался от каменных стен.
— Этим кольцом я, Брэнот изТьери, сын лорда Винсента изТьери, граф Макотский, обручаюсь с тобой, дама Фотиния, — произнёс Брэнот, доставая золотой перстень с искрящимся изумрудом, — прими его.
Лорд протянул мне руку, я в неё вложила свою ладонь и он надел фамильный перстень на мой безымянный палец.
Гости одобрительно загулили.
— Станцуй со мной суженая, — проговорил Брэнот и повёл меня на середину залы.
Звучал всё тот же чудесный обволакивающий голос и играла арфа. Мы поклонились друг другу и стали кружиться, прикасаясь друг к другу ладонями.
Я не смогу назвать точное количество мужчин, с которыми ходила на свидания, я забыла имена и лица многих из них, но были и те, которые мне действительно нравились. Но теперь я поняла, что все те мужчины, которые мне нравились были лишь жалкой тенью Брэнота.
Музыка на время смолкла. Мой теперь суженый поцеловал руку и отошёл, уступая очередь парного танца со мной другим рыцарям. А мне не хотелось его отпускать, хотелось только с ним кружиться под звуки арфы, прикасаясь ладонями.
— Я знаю ваш секрет, вы владеете чарами, — огорошил меня Ерослан как только мы начали движения в такт музыки.
По спине пробежал столбик холодных мурашек.
— Какая ерунда, — постаралась я придать своему голосу непринуждённость.
— Конечно же никакая не ерунда, обворожительная Фотиния, не один достопочтенный рыцарь откровенно завидует Брэноту и могу ручаться, что все мы время от времени плетью усмиряем плоть, вспоминая ваши несравненные лодыжки.
Я выдохнула. Ерослан, жук, заставил-таки сердце сжаться от страха. Нельзя часто использовать магию. Недаром говорят «сколько верёвочке не виться..» Нужно быть предусмотрительней.
Далее я танцевала с Доброжиром. С ним я смогла расслабиться и отплясывала, что называется, от души. За время танца он поведал мне много интересного в частности о том, что виноград у него на винодельне не давят ногами, а используют специальные деревянные балки.
Потом меня перехватил Горан. В танце он не проронил ни слова, но смотрел так, будто собирался схарчить при малейшем удобном случае.
Затем был седовласый Мокшан – основатель Ордена чести, долговязый лысеющий Радигост, приходившийся, как оказалось, мне дядей, тихогласный Колояр, муж Пульхерии, а ещё два незнакомых, но по-видимому знатных господина.
В конце я уже еле стояла на ногах, но, когда ко мне снова подошёл лорд Макотский не смогла отказать ему во втором танце.
А потом мы пировали под бряцанье лютни и танец потешного карлика.
Смутно помню как добралась до спальных покоев. Опять
Обычно по утрам просыпаюсь от возни Дарены, но в это утро встала сама. Через стрельчатое окно падали яркие лучи солнца возвещая о начале нового дня. Нового дня, в котором я уже помолвлена с Брэнотом.
— Брэнот, — произнесла я, пробуя на язык имя которое ещё совсем недавно ненавидела, а теперь оно стала для меня милее любого другого.
Я посмотрела на увесистое кольцо на своём безымянном пальце. Желтовато-зелёный изумруд сверкал стеклянным блеском. Поймала себя на том, что глупо улыбаюсь. Вскочила с кровати с мыслью побыстрее одеться и спуститься, чтобы увидеть Брэнота. Но моя улыбка стекла с лица, а радужное воодушевление пропало с концами, как только я подошла к окну. Перед воротами стояли двое, а недалеко пригромоздилась знакомая карета с навесным козырьком. Этими двоими был лорд Макотский и леди Милена.
Я чуть отошла от окна, чтобы они меня не заметили. Но ни один из них и не думал смотреть по сторонам, настолько был поглощён общением. И не только. Брэнот лобызал ручку своей бывшей почти-невесте. Я скривилась. Схватила с сундука а-ля столика перочинный ножик и приготовилась сделать надрез на пальце. Но как назло ни идея, ни подобающий стишок не лезли в голову. И не могла оторвать взгляда от этих двоих. Влюблённых? Непрошенные слёзы потекли из глаз. А в голову так и не приходило подобающее сплетение. С усилием отвернулась от окна и попыталась сосредоточиться. Представился образ моего отца, старшего брата сэра Радигоста, сгорающего заживо. С криком отбросила нож подальше.
Внутренний голос, будь он не ладен будто в унисон с моей матерью, нашёптывал мне то, о чём я не хотела думать.
Чего я ожидала? Разве он хоть раз сказал, что любит меня? Нет. Сделал бы он мне предложение руки и сердца если не застал в полном отчаянии, алчущую смерти? Нет.
Брэнот женится на мне и будет верен, в том я не сомневалась. Но не потому, что пылает нежным чувством, а потому что он таков. Слуга своих возвышенных принципов.
— Фотиния спит? — Раздался из-за двери голос лорда Макотского.
Я встрепенулась. Он уже налобызался с Миленой и пришёл ко мне. Но я меньше всего сейчас хотела его видеть. Опрометью бросилась в кровать, закуталась в одеяло и уткнулась в подушку, чтобы он не увидел моих заплаканных глаз. Послышался скрип приоткрываемой двери. С закрытыми глазами ощутила его взгляд. А потом Брэнот вышел, видно решил меня не будить. Как только дверь притворили, я открыла глаза.
Первая болезненная волна от увиденного и осознанного схлынула, а на её место пришла решительность. Я сняла с головы чепчик и с чувством бросила на пол. Хватит, больше никаких чепчиков, никаких вышивальных кружков от Пульхерии, никаких унижений от членов мужского клуба «Доблестные рыцари». Отныне я буду там, где и должна быть. Рядом с матерью, которую ты выставил из замка, лорд Макотский. Я помогу тебе примириться с собой, не переступая своих принципов и продолжать жить в ладу с совестью и без меня.