Ненавижу игрушки
Шрифт:
Не знаю, что это – вопрос, утверждение? Молча жду, когда он продолжит.
– Так?
Я шумно вздыхаю. Знаю, что рано или поздно он вернулся бы к этому разговору. Но продолжаю молчать.
– В последние месяцы нам здорово досталось. Мы потеряли связь со всеми людьми, кто работал в городе. Но работу нужно продолжать, тем более, что есть много данных, которые могут вывести нас на уязвимость эйнеров. Там, куда мы идем, можно будет все это изучить, – он замолкает, но тут же, спохватившись, добавляет, – Если захочешь,
– Не буду врать – я совсем не желаю возвращаться в город. И, честно говоря, я не верю, что смогу быть… Агентом под прикрытием. Они раскрыли всех ваших, а я, в отличие от тебя и остальных, не разведчик. Меня раскроют еще быстрее.
– Ты себя недооцениваешь! – он обнимает меня, положив руку на плечо, – Из тех, кого я знаю, работать в городе можем только мы с тобой. Остальные вообще слабо представляют, как там все устроено.
– А ты тоже собираешься туда вернуться?
Он усмехается.
– Неужели думаешь, что отправлю тебя одну?
Прижимает к себе еще крепче.
– Но я еще не решила.
Чувствую на щеке его дыхание. Надо бы отодвинуться… Другая рука Андрея касается моего подбородка, нежно, но настойчиво поворачивает мою голову к себе. Фонарик выключен, заряд надо экономить, а мне кажется, что я вижу в темноте блеск его глаз.
– Я еще не сказал тебе спасибо.
Опускаю веки, изо всех сил пытаясь разозлиться на себя, изгнать из тела накатившую вдруг слабость.
– За что?
– Там, на реке…
Его губы касаются моих. Мгновение упираюсь рукой, но потом сама отвечаю на поцелуй, невольно прижимаюсь к сильному телу. Чувствую, как пальцы расправляются с пуговицами моей рубашки, теплая ладонь проникает под ткань, сжимает нежную плоть. Из груди рвется стон, я уже готова к тому, что сейчас эти руки снимут с меня одежду и я не буду сопротивляться, позволю ему уложить себя на пол, проникнуть…
– Нет! – яростно отталкиваю его, пытаюсь прикрыть расстегнутую рубашку, – Нет, Андрей! Я не хочу… Не хочу… Прости!
Он отстраняется.
– И ты прости. Я не собирался…
– Ничего страшного, все в порядке. Просто не сейчас. Ладно?
Молча соглашается.
– Ника.
– М?
– Наверное, ты будешь злиться на меня, но я все равно скажу. Не хочу скрывать, после того, через что мы прошли вместе, и что нам еще, возможно, предстоит.
– Что скажешь?
– Знаешь, я… Как ты там меня назвала? Разведчик? Да. Но не совсем тот. Дело в том, что я разведчик менсо.
Глава 9. Горы
– М-м-м… – я отодвигаюсь, обхватив голову руками, – Ду-ура… Какая же я дура!
Все вдруг встает на свои места, мозаика складывается и загадки проясняются.
Андрей хочет дотронуться до меня, но я брезгливо отпихиваю его руку.
– Они же не за мной шли. На кой черт я им вообще сдалась?
– Ника.
– Замолчи! Какой еще реакции ты от меня ожидал? Что я пожму плечами и скажу “ну разведчик, так разведчик, ничего страшного”? А весь кипиш, оказывается, из-за тебя!
Он не пытается протестовать, оправдываться. Ждет, когда успокоюсь, но мое раздражение лишь усиливается.
– Не смей больше меня трогать, понял?
Часы на левой руке простые, без подсветки, я не могу знать, сколько мы уже сидим, не разговаривая друг с другом. Попросить его включить фонарик? Ну уж нет! И так понятно, что прошел час, не меньше. Конечно, я остываю. Мне некуда деваться из темной каморки, с захваченной пришельцами планеты. Еще один пришелец сидит рядом и от него мне тоже не избавиться, мы зависим друг от друга, причем я от него в большей степени. Нужно как-то привыкнуть, смириться… Господи, меня уже тошнит от этого слова – “смириться”! Я не хочу быть покорной судьбе!
Вскакиваю с места, делаю шаг вперед, упираясь в стену, два шага назад – другая стена. Еще одна западня, в которую меня загнала жизнь! Это просто невыносимо!
– Хорошо.
Я не могу видеть Андрея, но понимаю, что сейчас он повернулся на мой голос и смотрит, наверняка удивленно.
– Хорошо. Я пойду с тобой в город. Мы найдем все их слабые места и я… Я хочу их уничтожить, стереть с лица Расцветающей, хочу, чтобы не осталось ни одного эйнера во всей Галактике! Если нужно, найду каждого и собственными руками…
Андрей на ощупь хватает меня за ладонь, притягивает к себе.
– Тихо!
Где-то в глубине пещеры, далеко отсюда, слышен низкочастотный звуковой удар, от которого едва заметно вибрируют стены. Еще один… Еще…
– Расширяют проход, – Андрей инстинктивно переходит на шепот, хотя сам говорил, что здесь хорошая звукоизоляция, – Будут обыскивать пещеру.
Он кладет автомат себе на колени.
– Думаешь, у нас есть шанс? – я мгновенно забываю про его чужеродную сущность, про все обиды, тем более про наивное желание собственноручно освободить от захватчиков Галактику.
Но Андрей не отвечает. Молчит. И это красноречивее любого ответа: нет у нас шансов. Если обнаружат – убьют. Или, что гораздо хуже, захватят. Смогу ли я не даться живьем? Хватит ли смелости?
От нервного напряжения хочется лезть на стены, кусать локти. Ограничиваюсь обкусыванием ногтей, которые исправно растут на регенерирующейся органике, скрывающей бионические манипуляторы. Все как обычно, как почти каждый день за эти долгие три года – учащенное сердцебиение, дыхание, адреналин в крови… Не удивлюсь, если в мои девятнадцать темные волосы начнут седеть.