Ненавижу игрушки
Шрифт:
– Нас собьют на взлете.
– Знаю…
Возвращаемся другой дорогой. Она ничем не лучше и не хуже той, по которой мы пришли, но позволяет выйти еще на одну площадку, с которой видна равнинная местность, раскинувшаяся у подножия горной гряды. Нужно использовать любую возможность осмотреться, заметить что-то новое, если оно вдруг появляется, или исчезновение старого. Любые изменения могут иметь решающее значение для маленькой группы, скрывающейся от остального мира.
– Осторожнее, – предупреждает Андрей, –
Выглядываем из-за снежного бруствера, лишь чуть-чуть приподняв над ним головы. Отсюда равнина кажется ближе, чем с перевала. Мы видим прямую линию шоссе, несколько маленьких коробочек вдоль него – возможно, мотель и заправка… Я успеваю пригнуться до того, как Андрей с шипением давит мне на плечо.
– Сама вижу! И нечего на меня шикать – с такого расстояния нас не слышно!
Он снова осторожно приподнимается, смотрит в бинокль: закат у нас за спиной, стекла не должны сильно бликовать.
– Ну что?
– Два, три… – он считает почти беззвучно, шевеля одними губами. Приседает, говорит уже нормальным голосом, – Семь человек, все связаны, один за другим. Эйнер на носителе, шагах в десяти позади них. Видимо, выловил в заброшенном городе.
– Он точно один?
– На, посмотри, – протягивает мне бинокль, – Только аккуратно.
Я тоже приподнимаюсь, нахожу цепочку движущихся фигур. Они как раз переваливают через шоссе.
– Да, один. Все вокруг хорошо просматривается, место открытое. Если бы был еще кто-то, мы бы увидели.
Я смотрю Андрею в глаза, жду, что он скажет. Но он молчит.
– Андрюш, у тебя же снайперская. Он там один. И пять жизней, которые можно спасти. Ну же! Уйдут ведь!
– Если убьем, – произносит он наконец, – эйнеры узнают, где это случилось. Придут сюда, будут прочесывать местность. Мы поставим под угрозу убежище.
Я снова выглядываю из-за бруствера. Фигуры медленно удаляются. Кто они? Может я их знала в той жизни, до войны? Может, с кем-то из них здоровалась, разговаривала о погоде?
– Мы не можем им помочь.
Пригнувшись, отходим подальше от края обрыва.
* * *
Домой возвращаемся ближе к полуночи. Усталые, продрогшие. Киар что-то ворчит недовольно, Полина с подозрением смотрит на наши лица, расставляя тарелки на столе.
– Есть что-нибудь интересное?
– Со второй площадки видели семерых беженцев в сопровождении одного эйнера на носителе. А больше… Ничего особенного. Все как всегда, – Андрей зачерпывает ложкой суп, сваренный из неосторожной птички, дует на дымящуюся, маслянистую жидкость.
Киар подсаживается рядом.
– Хорошо, что не стали глупить. Молодцы. А как там у тебя с работой? –
– Продвигается, но медленно. А что?
– Месяца через полтора снег в долине будет сходить.
Я понимаю, что это значит. Весной и осенью у хозяев большая торговля живым товаром. Многие носители будут меняться – кого-то продадут, отправят в неизвестность на транспортных кораблях, вместо них появятся новые, выловленные на территориях за стеной. Лучшего времени для внедрения не придумаешь.
– Знаю, – Андрей отпихивает пустую тарелку, – Я делаю все, что могу. Мы с Верой перелопатили тонну информации и эйнера этого чертового я несколько раз собрал и разобрал.
Киар задумчиво сгребает крошки на столе в аккуратную кучку. По его лицу сложно понять – осуждает он нас за медлительность или соглашается, что задача стоит непростая.
– Он тоже специалист в какой-то области? – спрашиваю я у Андрея, когда мы уже лежим в постели, наверху.
– Киар? – Андрей усмехается, – Учитель он. Преподавал язык менсо на ваших планетах, разведка завербовала перед самой войной. Не знаю, почему он согласился. Может, хотел каких-то приключений на старости лет.
– А Полина?
– Она закончила разведшколу вместе с Метом, на два года позже, чем я. Их сразу отправили на Расцветающую, так что они, можно сказать, старожилы.
– Так кто у вас главный?
– Никто. Все понемножку. Понимаешь, мы случайно оказались вместе. Каждый должен был работать сам по себе. Так что никакая мы не диверсионно-разведывательная группа, а так… Потерянные одиночки, без связи, без четких инструкций. А Киар – он просто старше остальных, вот и задает вопросы. Вроде как намекает, что плохо, мол, работаете, господа разведчики!
Андрей тихо смеется.
– Ты и Полина… – спрашиваю я, – Вы…
– Ну-у, начинаются женские домыслы!
– Просто она так кинулась на тебя, когда увидела, вот я и подумала…
– Не думай, – он целует меня в висок, но осторожно, едва касаясь – надеется, что я не замечу.
– Вы оба менсо, родственные души. А я… Как вы нас называете, на своем языке?
– Акци. Полное название, кажется, акциносты. Понятия не имею, что это значит. Кстати, тебе стоит поучить наш язык. Я скажу Киару, пусть займется.
– Это еще зачем?
Андрей долго смотрит в потолок, не желая объяснять, потом все-таки признается:
– На случай вынужденной эвакуации. Видишь ли, ближайший обитаемый мир – Саленос. Его основали менсо. Несколько миллиардов жителей, огромная колония на границе наших цивилизаций. К тому времени, когда эйнеры вторглись на Расцветающую, Саленос уже пал. И я думаю, транспортники улетают именно туда. Там у эйнеров, скорее всего, большой базар.
– Интересная информация. И что с того?