Ненавижу колдунов!
Шрифт:
Стиснув зубы, я держался, тщетно стараясь подтянуться на одной руке. Левая часть зала, поглощаемая Нереальностью, искривилась, стены и потолок слились воедино. Искаженная кольцевая галерея разделилась на полдюжины отдельных частей, словно отражаясь в разбитом зеркале. В следующую секунду я почувствовал, что меня вместе с частью лестницы влечет наверх. Неожиданно лестница оказалась подо мной, и я окончательно потерял ориентацию, рухнув на подрагивающий камень ступеней и хорошенько приложившись головой о балюстраду. Наклон ступеней изменился, я покатился в сторону. Уши заложило от невообразимого рева ветра. Где-то сбоку мелькнул портик, ведущий в боковую галерею. В остатках сознания всплыла мысль о спасении. На четвереньках, тыкаясь как слепой в стены, я пополз к портику, всеми силами стараясь не терять его из виду. Пространство бесновалось. Последние несколько шагов я пролетел по воздуху, умудрившись не выпустить
17
Я повернул голову и уткнулся носом в холодную мерзкую жижу. Впрочем, так все же было лучше. Уж больно пакостно воняла мохнатая мерзость, что лежала в соседней луже. Та лужа, в которой лежал я сам, давно уже пропитала и куртку, и шерстяную рубаху под кольчугой. С трудом опершись на непослушные руки, я приподнялся, сфокусировал взгляд. Так и есть. Смрад исходил от здоровенной дохлой крысы. Я сел, одной рукой ощупывая голову, а другой нащупывая рукоять меча.
Светало. С едва начавшего сереть, затянутого хмурыми облаками неба моросил редкий дождь. Я сидел на грязной земле среди куч мусора, в двух шагах от меня лежала Книга Ветров. Теперь фолиант казался самым обыкновенным, и магического в нем было не больше, чем в валявшейся рядом груде тряпья. Я усмехнулся. Так, это уже что-то. Если защитные заклинания Книги перестали действовать, значит, из Дворца я все-таки выбрался, причем даже живым и относительно здоровым. Вот только куда меня при этом занесло? На зловещий призрачный мир Нереальности не похоже – хорошо… Скорее какая-то свалка или пустошь. Колдун обещал, что я выйду из портала чуть ли не у крыльца его дома, но в это мне и раньше не очень верилось. Ладно, если я все еще в Калунте, доберусь как-нибудь.
Я собирался было встать, но вдруг замер, осознав, что меня все это время беспокоило. Звук. Странный звук, доносившийся из-за нагромождения гнилых досок и щебня. Очень уж он походил на громкое, перемежаемое хрустом и сопением чавканье.
Медленно, стараясь не шуметь, я вытащил из ножен меч и покосился на Книгу. Поколебавшись, укрыл ее курткой и присыпал гнилью. Пусть пока полежит здесь. Руки лучше иметь свободными, а вернуться никогда не поздно. На четвереньках я стал осторожно взбираться на кучу мусора.
В целом я угадал. Это действительно была свалка. Вернее, не просто свалка, а знаменитый Упыриный Пустырь, начинавшийся сразу за серыми громадами портовых складов и тянущийся до Птичьих Чесалок – самого нищего и убогого района Калунты. Более зловещего и недоброго места было еще поискать. Дурная слава его быстро доходила до ушей всякого, кто приезжал в Калунту. В любой городской таверне постоянно гуляли слухи о жутких делах, творящихся на Упырином Пустыре. Кто-то говорил о шайках бродяг-людоедов, поклоняющихся Тьме, кто-то с ужасом рассказывал о кровожадных тварях, народившихся в кучах отходов и нечистот, а кто-то и вовсе утверждал, что на Упырином Пустыре обитают души утопленников, жаждущих отмщения. Все сходились на том, что Упыриный Пустырь – место опасное, да к тому же у самых городских кварталов, и давно надо бы навести там порядок, вот только желающих все не находилось. Огромное пространство, заваленное горами мусора, тухлой рыбой и гниющими водорослями, кое-где перемежалось извилистыми каналами, по которым в море стекали городские нечистоты. В сумраке мрачного дождливого рассвета пустырь выглядел даже хуже, чем рассказывали в байках.
Подтянувшись на руках, я выглянул из-за гребня. У противоположного склона кучи, скрючившись над распростертым в грязи телом, сидел демон. Камень под моей рукой закачался и с шумом покатился вниз. Взрыкнув, тварь подняла узкую, утыканную костяными шипами голову и уставилась прямо на меня.
Мне никогда не приходилось видеть настоящих демонов. Слышать, конечно, слышал всякого, знал даже, что демоны бывают разные и убивать их по-разному надо. Но времени на раздумья не было. Главное, что я помнил точно, – демоны смертны и холодной стали боятся не меньше, чем люди. Я перевалился через гребень и покрепче перехватил меч двумя руками.
Тварь снова зарычала и прямо с места прыгнула вверх, одним прыжком преодолев разделяющее нас
Перебросив меч в левую руку, я брезгливо вытер лицо. Вот так. Если суешь голову в дырку – убедись, что это не задница. Твердолобый любил эту поговорку. Грубовато, конечно, зато верно по жизни. Даже для демонов.
Несколько раз поскользнувшись, я все же выбрался наружу. Стало светлее, но дождь усилился. Тяжелые капли бухали по распластанным перепончатым крыльям мертвого демона. Длинный чешуйчатый хвост чуть заметно подергивался. Еще раз приглядевшись к размерам твари, я внутренне содрогнулся. Не дракон, конечно, но уже близко. Если на Упырином Пустыре обосновался весь выводок, убирать меч не следует. А болтуны в трактирах тоже хороши. Говорили бы уж сразу, мол, серьезных тварей на Упырином Пустыре тоже хватает. А то мелкие демоны, мелкие демоны! На всякий случай внимательно поглядывая по сторонам, я двинулся туда, где тварь завтракала.
Человек, вернее, то, что от него осталось, лежал лицом вниз. Присмотревшись, я в удивлении подошел ближе. Жертвой оказался вовсе не бродяга, обитавший в здешних трущобах, а женщина, к тому же не из бедных. Платье из синего бархата, сейчас изодранное и окровавленное, стоило никак не меньше десяти монет, на ногах женщины были добротные, украшенные бисером башмачки. Стараясь не смотреть на рваные раны, я аккуратно снял с ее запястья шнурок кошелька. Полдюжины золотых монет. Что ж, ей они уже не пригодятся. Не слишком-то это красиво, но мне выбирать не приходится.
Исподволь посматривая на мертвого демона, я решал, как быть дальше. Забрать Книгу и двинуться в сторону порта? Еще один демон, и я даже меч достать не успею. Книга уж точно пусть пока подождет. Место приметное, найду. Главное, самому живым выбраться. А дальше пусть колдун думает, как ее отсюда забрать. И идти надо через Птичьи Чесалки. А то вид у меня тот еще – грязный, оборванный тип с мечом и блуждающим взглядом. Аккурат до первого патруля городской стражи и дойду. Еще неизвестно, чем там во Дворце дело закончилось. Небось Книгу эту свою ищут, с ног сбились. Наверняка всех подозрительных на улицах высматривают.
Поразмыслив таким образом, я смачно плюнул и решительно повернул в сторону нищей окраины. А к противному холодному дождю Калунты я уже начал привыкать.
18
Очень скоро я понял, что погорячился. До порта было все-таки раза в два ближе, да и идти полегче. Можно было попробовать пробраться к заброшенным складам и отсидеться там до темноты, укрывшись от непогоды и случайных глаз. Теперь же мне приходилось пробираться между куч мусора и нагромождений неизвестно чего, постоянно петлять, пытаясь найти лазейку в непроходимых завалах всевозможных отходов и при этом еще стараться быть совершенно незаметным. Очень скоро я промок до нитки, дрожал от холода и к тому же ужасно устал. В довершение ко всему из головы не выходила загрызенная демоном женщина. Была в этом какая-то нехорошая загадка. Прежде мне не доводилось слыхать историй о том, что чудовища с городской свалки выбираются в богатые кварталы и воруют людей. Короткие вылазки к пакгаузам порта или в близлежащие подворотни Птичьих Чесалок – да, рассказывали такое. И то, помнится, речь шла только про самые темные и ненастные ночи. Хотя… одинокая женщина с кошельком, полным золота, и без всяких демонов не прошла бы по трущобам Чесалок и двух шагов. Впрочем, и по прилегающим к свалке глухим районам порта тоже.