Ненавижу колдунов!
Шрифт:
Только светлым богам известно, как мне удалось увернуться. Может быть, помогли годы тренировок, а может быть, детина сам малость промазал. Я не стал разбираться. Удар пришелся в плечо, но чуть раньше, уже не глядя, я рубанул с разворота, изо всех сил, с придыханием.
Мой противник был обыкновенным человеком. Может быть, вором и убийцей, но уж никак не воином. Защититься он даже и не пытался, только удивленно выдохнул, когда клинок со скрежетом рассек его кольчугу и разворотил грудь. Пинком отправив оседающее тело навстречу замешкавшимся от неожиданности головорезам, я прыгнул следом.
Я еще успел, пользуясь коротким замешательством, воткнуть клинок во что-то мягкое и почувствовать, как руку окатило чужой кровью. А потом началось.
Они навалились на меня все сразу, разъяренные, не слишком умелые в драке, зато полные желания побыстрее меня прикончить.
Я зарычал и крутанул меч с удвоенной энергией. Сдаваться я не собирался. Какой-то беззубый уродец попытался обойти меня со спины, я качнулся в сторону и одним движением снес ему голову. Быстрый разворот, выпрямиться, прикрываясь мечом… чувствительный тычок кинжалом в бок. Кожаная куртка лопнула, но тонкие пластины подреберной брони все же выдержали. Кинжал горбуна застрял между пластин, без замаха, коротким движением я рубанул по обнаженной кисти. Вопль горбуна, нити сухожилий, снова кровь… Приняв на меч удар тяжелого мясницкого топора, я отшатнулся и невольно сделал несколько шагов назад. Перед глазами мелькнуло ржавое зазубренное лезвие с прилипшими человеческими волосами. Еще шаг назад. Обыватели в подворотне радостно заулюлюкали, готовясь воткнуть мне в спину нож. Нельзя отступать. Внаглую напасть не решатся, а вот прикончить в тесноте подворотни – всегда пожалуйста.
Закрываясь от ударов, я попытался вильнуть к стене, но двое оборванцев, отшвырнув воющего горбуна, проскользнули мимо меня. Все. Я был окружен. Не к месту вспомнилась последняя битва с баронами. Под ногами скользила раскисшая, смешавшаяся с кровью грязь, сверху холодные струи дождя. Мордоворот с топором наседал, я с трудом отбивался от свистящего лезвия. Топор – штука серьезная. Оружие не слишком ловкое, но если силы полно и машешь со всей дури, никакого умения не требуется. Хоть пешего завалишь, хоть конного. Мордоворот яростно зарычал и широко замахнулся, намереваясь покончить со мной одним ударом, но не рассчитал. Такие фокусы проходят с боевыми секирами, а не с мясницкими топорами. Я подставил меч, словно пытаясь закрыться, и только в самый последний момент чуть повернул клинок. Закаленная сталь без усилий рассекла деревянное топорище. Топор с обрубком отлетел вбок, вонзившись кому-то в голову, а сам бывший обладатель топора не удержался и по инерции завалился вперед. Увлекшись, я с удовольствием двинул его в лицо коленом… и тут же пропустил несколько ударов подряд. Пластины брони жалобно затрещали, тело взорвалось болью. Уцелевшие головорезы приободрились. Краем глаза я заметил, что к ним присоединились еще несколько приятелей. Под драным плащом одного мелькнул арбалет.
На атаки уже не осталось сил. Только глухая защита и яростное стремление захватить с собой на тот свет еще несколько ублюдков. Или… все-таки попробовать прорваться в подворотню?
Пока я раздумывал, в подворотне истошно заорали. Вопль оборвался на высокой ноте, булькнуло, захрипело. Бандиты замерли. Я тоже не слишком понимал, что произошло, но теперь знал четко: в подворотню не полезу ни за что в жизни. Пусть лучше тут убивают.
Второй вопль, заглушаемый плотоядным рычанием, заставил нападавших забыть про меня и попятиться. Не переставая орать, из подворотни выполз тощий оборванец. В правой руке он все еще продолжал сжимать нож, которым готовился меня прирезать. Левой руки, как, впрочем, и обеих ног до колена, у него не было. Жалобно завывая, несчастный пытался приподняться, но снова падал, оставляя в грязи широкий алый след. Увидев приятелей, он попытался что-то выкрикнуть, но не успел. Из подворотни высунулась длинная когтистая лапа, сомкнулась на теле несчастного и, ломая кости, поволокла его обратно. Отчетливо чавкнуло, крик оборвался. Не дожидаясь, что будет дальше, мои противники бросились бежать, а я, опустив ставший вдруг неимоверно тяжелым меч, сел прямо в грязь. Меня пробил истерический смех. Я хохотал, не обращая внимания ни на высунувшуюся из подворотни тварь, ни на дождь, ни на вопли ужаса, наплевав на опасность и скорую смерть. Отличная шутка. Боги смеялись вовсю. Наверное, они очень веселились, наблюдая с теплых и уютных небес, как человеческая букашка тщится бежать из Дворца от буйства демонов Нереальности, пробирается через жуткий, наполненный нечистью Упыриный Пустырь, тратит последние силы на драку с шайкой
Наверное, мой смех меня и спас. Тварь пристально посмотрела на меня круглыми как блюдца глазами, подумала и бросилась вдогонку за убегающими грабителями. Ей совсем не хотелось упускать целую толпу ради сомнительного удовольствия полакомиться одним чокнутым наемником. Я ошалело смотрел, как чудовище, высоко взмахивая голенастыми ногами, исчезло за углом, потом поднялся. Идти следом за тварью не хотелось, зато путь через подворотню теперь наверняка был свободен. Я обтер меч об один из трупов и двинулся к подворотне.
Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Конечно, жуткая тварь появилась очень вовремя, и очень мило с ее стороны, что она пренебрегла невкусным мной. Вот только совершенно непонятно: как этот монстр оказался на городской улице, да еще днем? В задумчивости я окинул взглядом мертвые тела, лежащие в подворотне. Пять изуродованных трупов. Нищие голодранцы, типичные обитатели бедных кварталов любого города. Все, кроме одного. Я подошел к телу у стены поближе, не спеша снял с залитого кровью камзола бриллиантовую брошь. Пригодится. Колеблясь, покосился на перстень с крупным изумрудом, махнул рукой. На сегодня с меня хватит. Методично отрезать ради перстня скрюченный предсмертной судорогой палец не было никакого желания. Почему-то я даже и не особо сомневался, что парень прибыл следом за мной из Дворца. Как и пучеглазая зверюга, доедающая сейчас моих невезучих грабителей. Я подкинул на ладони брошь, повертел и спрятал за пояс. Чем быстрее я доберусь до колдуна, тем лучше. Пусть сам разбирается и с Книгой, и с магическими порталами, и с распоясавшейся нечистью. А я на Упыриный Пустырь возвращаться не собираюсь. Ни за какие коврижки.
19
Тяжелые дождевые тучи затянули небо еще до рассвета. Дождь, вначале ленивый и редкий, разошелся не на шутку, застучал нудно и часто. Зорш раздраженно принюхался. Холодный ветер донес только гнилой запах водорослей и нечистот от ручья. Ничего не изменилось. Зорш фыркнул и стал наугад пробираться среди мусорных куч, нетерпеливо всматриваясь в узкие темные щели.
Зоршу хотелось есть. Чувство голода мучило его с самого вечера, выгнав из норы и заставляя снова и снова рыскать по пустырю в поисках добычи. Плохая ночь. Редкие обитатели Упыриного Пустыря попрятались от непогоды, и ни один пьяница не забрел за портовые склады. Зорш только зря потратил время, до самого дождя просидев в засаде за старым пакгаузом. Ему повезло лишь однажды, когда в полночь он набрел на старый полуразложившийся труп. Мясо было тухлым и слишком мягким, но выбирать не приходилось.
Звук человеческих шагов Зорш услышал издалека. Уши напряглись, сами собой повернулись в нужную сторону. Добыча! Сглотнув набежавшую слюну, Зорш метнулся к человеку.
Человеческое существо было вооружено мечом. С узкого лезвия падали капли тяжелой черной крови. Человек уже кого-то убил и теперь, заметив Зорша, угрожающе поднял меч. Зорш взвыл и отступил, спрятавшись за мусорной кучей. Слишком опасно, чтобы нападать. Человек не был пьян или испуган. Такие забредали на пустырь редко, и Зорш старался с ними не связываться. Он облизнулся, провожая человека разочарованным взглядом. Вообще-то Зорш не боялся никого из обычных обитателей Упыриного Пустыря. Напротив, все боялись его и, завидев скрюченную фигуру с висящими до земли уродливыми лапами, пускались наутек. Зорш был самый сильный. И еще он все время хотел есть. Но несколько лет назад такое же человеческое существо отсекло Зоршу лапу. Было очень больно и страшно, пришлось долго скрываться в помойных ямах и голодать, дожидаясь, пока лапа отрастет снова. Человека Зорш тогда все же съел, но та давняя история послужила хорошим уроком. В отличие от вампиров и упырей Зорш был умным. Он умел думать даже тогда, когда очень хотел есть.
Сейчас Зорш тоже решил подумать. Смутно помнилось, что с человеческого меча капала кровь. Значит, где-то там, откуда пришел человек, осталась неподвижная плоть, которую можно съесть. Молодец, умный Зорш! Радостно взревев, Зорш бросился по не успевшим выветриться человеческим следам.
Ему повезло даже больше, чем он мог предполагать. Почти сразу он наткнулся на другого человека. Мертвого, но еще свежего, и так было даже лучше. Торопливо проглотив самые лакомые кусочки, Зорш двинулся дальше. За остатками можно вернуться после. Еще одно тело, за ручьем, привело Зорша в восторг, но дальше следы человека с мечом были совсем давними, запутанными. Зорш суетливо побегал среди грязных луж, тревожно замер.