Ненавижу, слышишь? И люблю...

Панченко Юлия Анатольевна

Поставил на ноги, запер за собой дверь на толстый засов и обернулся.

Я оглянулась, обшарила глазами комнату, но выход был только один – за спиной орка.

В сарае было пусто и пыльно. Под потолком тускло горела лампочка и света давала мало – углы не освещались. Я попятилась, хоть страха почему-то не было. Запаздывал, родимый. Ощущалась легкая досада и волнение за эльфа – останется ли цел?

– Тебе чего надо? – Упростила язык, чтоб орку было понятней.

– А-то не знаешь! – Пакостно так ухмыльнулся мужчина, продолжая наступать.

–

Да на кой я тебе сдалась! – Даже руками всплеснула. Ну почему мне в жизни только придурки попадаются и ни одного вменяемого существа?

– Красивая, - пожал плечами орк.

– Комплимент? – Делая еще шажок назад, спросила я.

– Ага, к ухаживаниям перешел. Заметила? – Он сделал шаг куда больший нежели я.

– Оценила, - кивнула, а потом уперлась спиной в стену сарая.

– Снимай штанишки тогда, - он картинно потер руки.

– Хочешь, денег дам, только отпусти, не прикасаясь.

Орк на миг остановился, а потом спросил:

– С собой?

Я кивнула, а он продолжил:

– Тогда и так заберу.

Мысленно выругавшись, я вытянула руки и отчаянно попросила.

– Стой. Да остановись ты, болван упертый!

Орк послушно замер.

– Что хочешь кроме денег?

– Секса, - честно ответил он и подошел вплотную ко мне.

– Что за удовольствие баб насиловать? – Поинтересовалась я, глядя на него снизу вверх.

– До чего языкастая попалась, жуть просто.

Он наклонился, провел носом вдоль шеи, втянул воздух, а у меня волосы на затылке дыбом стали.

Неужели придется еще раз пережить такое дерьмо?

От орка терпко пахло кожей – одет был в кожаную куртку и такие же штаны.

Волосы короткие, темные. Глаза черные, а зрачок светлый.

– Ты вменяемый? Давай договариваться, - вспомнилось вычитанная в какой-то книге фразочка, что сила женщин – в слабости. Я опустила глаза и тяжело вздохнула.

– А давай. Что предложишь такого, что сам взять не смогу? – Он отошел на шаг, окинул меня взглядом и склонил голову набок.

– Хорошее отношение. Дружбу, - это на самом деле было единственное, чем я располагала и чего орк силой взять никак не мог.

На мои слова он закинул голову и рассмеялся. Громко, от души.

– Ну сказала. На кой ты мне сдалась? Вот раз-другой попользовать – в самый раз.

– Ты ж меня совсем не знаешь! Вдруг понадоблюсь?

Ситуация была абсурдной. Я – запертая в темном сарае, наедине с возбужденным орком, предлагаю ему дружбу, если не тронет. Признаться, сделка была так себе. Лично я бы на его месте ни за что не согласилась.

Орк, продолжая отсмеиваться, покачал головой.

– Чудная ты. Другая бы визжала, а ты торгуешься.

Я пожала плечами. Знал бы, через что мне пришлось пройти – понял бы.

– А знаешь что, договорились. Только еще условие. Один поцелуй. Если после него захочешь уйти – отпущу.

Отлепилась от стены, не веря ушам. Это происходит на самом деле? Конечно я захочу, никаких сомнений.

– Согласна, - как болванчик, закивала я.

Орк приблизился

мгновенно – шаг, и он рядом, припирает к стене. Горячие, тяжелые руки на талии, сжимают до боли. Прижался всем телом, навалился, а я задрала голову. Орк наклонился, поцеловал сначала едва касаясь, пробуя, а потом губы его стали жесткими, язык проник в мой рот. От его тела шло тепло и мне стало жарко. Шевельнулась и коснулась его языка своим. Он неясно хмыкнул, прижался теснее, а я вдруг почувствовала привкус. Он был не определенным – не сладким, не горьким. Язык орка был особенным - вкусным. Мне захотелось целоваться долго и медленно – не торопясь. Пробовать и пробовать – только бы этот вкус поселился у меня во рту.

Я услышала стон со стороны – свой собственный. Уже не стесняясь, схватила его за лацканы куртки, подалась вперед, наши языки сплелись, поцелуй переходил в жаркий.

Когда мой язык оказался у него во рту, я напоролась на клык. Он был острым – вмиг оцарапал и кровь потекла орку в горло. Еще миг мы целовались. А потом орк резко отпрянул и стал отплевываться.

– Совсем спятила? – Заорал он, а я затрясла головой – стараясь понять, что случилось.

Вкус испарился, словно его и не было. Голова стала ясной, и сейчас не понятно было – что же такого у него во рту, что мне так хотелось целоваться.

– Что случилось?

Орк продолжал плеваться, кожа из голубоватой, стала ярко-синей.

– Ты, дура чертова!

– Да что такое? – Подошла я к нему поближе.

– Какого долбанного хрена полезла ко мне в рот?

– А нельзя было? – Признаться, я опешила. Сегодня определенно всемирный день сюрреализма.

– Ты что сделала? Ты меня отравила! – Он схватился за горло, а я отчетливо увидела на его коже мелкие темные символы – они полыхнули и стали пропадать.

А потом такое случилось и со мной. Кожа на ладонях зачесалась, зажглась непонятная надпись и исчезла.

– Это что такое было? – Разглядывая уже чистые ладони, спросила я.

Орк схватился за голову и побледнел. Синева схлынула мгновенно и он стал похож на лист бумаги.

– Ты! Ты меня прокляла!

Я не понимала в чем дело. Зато очень быстро вспомнила, что неплохо бы отсюда убираться.

– Не знаю о чем ты говоришь, но я пошла. Уговор есть уговор.

И отправилась к двери. Балка была тяжелая, но мне удалось ее снять.

На улице было темно. Фонари не горели, и я понятия не имела в какую сторону мне нужно идти.

Орк вышел вслед за мной, продолжая смотреть с ужасом. Я решила не торопиться. Раз уж только он может меня провести к корчме, неплохо бы подружиться.

Села в траву и попросила:

– Расскажи, что я не так сделала? Мы просто это исправим.

Орк отступил от меня, словно попятился.

– Я попробовал человеческую кровь. Это значит, что я проклят.

Сказать, что я удивилась, ничего не сказать.

– Зная, что любая девчонка может порезаться об твои клыки и как следствие – сделать тебе плохо, ты так настойчиво лезешь целоваться?