Ненавижу тебя, но люблю! или Сказания Тар-Данарии
Шрифт:
Ник всегда будет по одну сторону, а я по другую.
Жизнь — это счастье.
Смерть — горе.
Так я думала, пока в голове не услышала голос: «Ехидна, помоги! Я приношу свою жертву! Я… кровь! Вот моя кровь! Ты же этого хочешь!? Так возьми! Если хочешь всю разом возьми, только откликнись и услышь меня!»
Я повела плечами и поморщилась. Плач повторился: «Я так люблю его! Так люблю его! Не могу отпустить! Помоги мне! Посчитаю за счастье умереть, если так будет нужно!».
Милое дитя не ведало, о чем толкует, но я последовала
Привычная сырость обернулась вокруг моих плеч и я поежилась.
Юный голосок оттолкнулся от каменных стен и заставил меня обернуться вокруг своей оси.
— Кому нужна была моя помощь?
— Мне! — девчонка стояла у разломленного пополам алтаря, а по руке скатывались рубиновые капли, задерживаясь на остром локте и капая на мраморный пол — Я звала тебя… Не верится, что это все взаправду. Ты такая красивая! Словно древняя статуя ожила! И ты всесильна!
Я впилась взглядом в мою статую. В прекрасную Ехидну в легком струящемся платье, а потом подцепила пальцами красный шелк. Насмешка судьбы, не иначе! Стройное и гибкое тело, прекрасное отражение во влажном белом мраморном полотне, открытый взгляд, крутой изгиб пухлых губ.
Молодая ведьма даже не моргала, боялась, что я исчезну, как плод ее воображения, испарюсь, так и не сумев ей помочь. Что ей нужно от меня? Она говорила, что любит… Кого? Кто похитил ее маленькое сердечко?
— Спаси его. Прошу тебя…
— Кого? Я никого больше здесь не вижу.
— Нужно выйти из храма! Я старалась затащить его внутрь, но от такой тяжелый!
Отчего-то я вспомнила, как Ник оборачивался на мой голос. Как его черные волосы ореолом взметались вокруг красивого лица, а глаза горели наравне с широкой и ласковой улыбкой.
Любовь бывает так жестока.
— Где твое подношение?
Помимо крови, которая была нужна в этом мире, чтобы вызвать меня и попросить помощи, ведьма должна была принести мне и отдать нечто ценное, то, что ни при каких других обстоятельствах не отдала бы, будь у нее выбор.
— У меня есть амулеты, видишь? — горсть колец и перепутанные друг с другом цепочки покатились по мрамору.
— Они для меня бесполезны. — Медленно, я подошла к девушке ближе и подняла пальцами ее поникший подбородок вверх. — У меня достаточно силы и без твоих побрякушек.
— Знаю… Все равно возьми украшения! Все возьми!
— В них разве есть толк?
Давай ведьма, покажи, до чего доводит безрассудство влюбленной женщины? Покажи мне меня, через время, когда дойду до крайности от отчаяния и беспробудного чувства одиночества.
— Если нужна кровь, возьми ее всю. — Она сжала ладонь в кулак и тяжелые густые капли с новой силой обрушились на мой алтарь.
Я облизала пересохшие губы, но девушка восприняла все иначе, быстро заговорив и путаясь в словах, но не бросая намерения спасти чужую жизнь.
— Я люблю его. Пусть он живет, даже если мою жизнь
— Какой смысл тебе умирать? Если ты его любишь, то должна хотеть быть с ним рядом. Касаться его. Целовать. Нежиться в горячих объятиях, засыпать и просыпаться с ним рядом. Если ты умрешь, ведьма, то какой смысл в твоей большой любви?
— Я буду знать, что он ходит по этой земле, и что он в порядке…
— Нет. Ты не будешь знать ничего. Наступит вечная ночь и холод в полном одиночестве.
Именно такой была сейчас моя жизнь. Я знала, о чем говорю.
— Пусть так. Но вместо своей жизни, я выберу его!
— Как тебя зовут?
— Хейла.
— А твоего возлюбленного?
Она называет имя, и поникшие губы дергаются в порыве улыбнуться.
— Ну что? Ты согласна? Ты поможешь мне? — я обрываю ее и беру за руку, стремясь выйти на свежий воздух, туда, где я слышу сбивчивое биение сердца и хриплое дыхание.
Ночь укрыла лес и лишь молочно-белая луна и звезды освещали тихую гладь, наполненного дождевой водой, ритуального бассейна. Я втянула с силой воздух.
— Он здесь! Он здесь! Глупый… Не слушал меня! Не сберег себя!
Хейла подлетела к лежащему на земле мужчине, упала рядом с ним на колени, подняла его голову и устроила ее на своих коленях. Пропускала смоляные волосы сквозь пальцы.
На мгновение мне стало тяжело дышать, я почувствовала боль. Это был не мой Ник. Не он, хотя раненый мужчина пугающе походил на него.
— Обещай мне, что он будет жить долго и счастливо, и тогда я с радостью отдам тебе свою.
Смотрела на меня, как на свою последнюю надежду. Возможно, так оно и было. Я расправила подол алого платья и присела рядом, призвала силу и почувствовала, как она льется из меня сплошным потоком, проникая в раны мужчины и запечатывая их изнутри. Не просто ранен, но и проклят. Было не просто.
Пошатнувшись, я встала, а он глаза открыл и смотрит с недоверием.
— Я знала! Я знала, что ты сможешь! Только тебе, Ехидна, было под силу вернуть его! А теперь…
Девчонка коснулась губами белого лба возлюбленного, прошептала короткое: «Прости меня. Я тебя люблю», и последовала за мной.
— Мне не страшно… Забирай!
Смешная ситуация. До слез смешная. Ведьма улыбалась и была рада собственной смерти, зная, что ее любовь будет жить.
Смерть и радость сошлись. Ни капли горя или отчаяния. Любовь сделала ее безрассудной.
Может и у нас есть шанс?
У меня и Ника?
— Не торопись Хейла. Не думаю, что твой суженый захочет тебя отпускать.
Я ласково провела подушечками пальцев по ее израненной руке и залечила глубокие порезы от жертвенного ножа.
— Будь счастлива.
Мужчина, тем временем, уже встал на ноги и хмурился, узнав во мне богиню.
— А ты не бойся, я ее не обижу.
Прошептав тихое благословение, я ушла. Истины смешались друг с другом. То, что я считала невозможным, обрело смысл.