Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
– Не могу поверить, что у тебя нет юбки выше колена, – качает головой светловолосый парень. После его замечания, я позволяю себе изучать его синюю рубашку, черный пиджак и джинсы, пробуя оценить его в ответную. Нильс всегда хорошо выглядит, хоть он в рубашке, хоть он с голым торсом в домашних штанах. Веркоохен замечает мой оценивающий взгляд, ухмыляется. – Нравится, когда на мне рубашка? – спрашивает он, а я отвожу взгляд. Мне вновь вспоминается тот нещадный поцелуй, окровавленное лицо финалиста, его отвержение моих чувств.
– Тебе к лицу, – тихо промычала я в ответ. Слышу, как он поднимается, не спеша приблизившись
– Ты не хочешь идти туда, я прав? – спрашивает он, когда я закусываю губы, нервно сминая пальцы. – Роуз, – он касается моих ладоней, но я не допускаю этого нежного прикосновения, отводя их за спину.
– Не то, чтобы не хочу…– робко начала я. – Я ни разу не была в клубе. И меньше всего хочу облажаться, – качаю я головой, прикрывая глаза. – У меня нет платья.
– В этом нет ничего из того, чтобы ты расстраивалась. Ты выглядишь в любой одежде хорошо, – ловит он мой подбородок, когда я хочу отвернуться от него, но теперь смотрю в его глаза. У него вошло это в привычку: заставлять смущать меня. – Хочешь, завтра я подарю тебе платье? – он улыбается, а я округляю глаза.
– Не стоит, Нильс. У меня достаточно одежды… И завтра я планирую отдохнуть, – покачала я головой, заодно срывая его пальцы с моего подбородка. Его прикосновения вызывают жар, а жар определенные чувства, которые уже ничего не затушить.
– Я нашла его! – кричит с порога Алекса, а Нильс оборачивается на девушку, вновь отступая от меня, пока девушка несется с коробкой к моей кровати, срывая темную обертку с упакованной коробки. Похоже, это был чей-то подарок.
В глаза ударяет сразу же черный цвет. Бережно, я дотрагиваюсь к черным сверкающим камням на платье, которые заставили затрепетать мое сердце. Аккуратно, подбираю платье за бока и вытаскиваю из коробки. Восхищенно рассматриваю его, понимая, что оно настолько же очаровательно, как… даже сравнить не с чем, как оно великолепно! Прекрасный бюст без бретелек усеянный камнями разного размера, придавая элегантность и изящность, оно должно точно сесть на мою талию, плавно спускаясь в низ, сопровождаясь складочками гипюра и блестками, которые практически не заметны из-за своего цвета. Оно было таким восхитительным!
– Оно прелестно, – изумленно говорю я, и поворачиваю голову к Нильсу. – Правда же, красивое? – я прижимаю платье к своему телу, покрутившись на месте, и замечаю, как под ноги падает какая-то маленькая картонная открытка. Подбирая ее с пола, замечаю выцарапанное чернилами одинокие слова «черный цвет отлично сочетается с твоими глазами».
Кажется, это было небольшое послание. Алекса заглядывает в картонную открытку, вырвав ее с моих рук.
– Подарки иногда подписывают. Не обращай внимание, – она прячет открытку в карман своего пиджака. Алекс и Нильс переглядываются.
– Это платье на тебе не сидит. Слишком открытое, – качает он головой, а я расстроено гашу свой огонек в глазах.
– Он лжет. Платье отлично подходит к макияжу и по размерам, думаю, будет отлично, – перебила его блондинка, с определенным вызовом в глазах, оглядываясь на Нильса. Между ними сейчас что-то происходит, или мне это кажется?
– Я дважды повторять не буду, Алекс. Прайс, сложи его обратно в коробку, – рявкнул он, а я в замешательстве смотрю, как между ними, словно ударила громовая молния. – Живо! – он указывает на кровать с коробочкой, и мне ничего не остается делать, как бережно уложить
– Она должна пойти в нем, – прищурилась Алекса, хищно наблюдая за Нильсом, не решая отступать, а даже решительно противостоять. – Платье отличного фасона. Розали довольна, как и я. Или тебя что-то волнует большее, чем платье? – задает она вопрос, на что я мало не раскрываю рот и дергаюсь, когда парень подхватывается и практически подходит в притык к Алексе.
– Какая же ты сука, – цедит он сквозь зубы, а я оказываюсь меж двух огней. – Пусть идет, в чем хочет, – прошипел голубоглазый, разворачиваясь на пятках, гневно стискивая свои кулаки. Мне хотелось узнать, в чем дело, не до конца понимая, могу ли я пойти в платье. Как только я открываю рот, он смерил меня яростным взглядом. – Решай сама, – бросает он слова мне в лицо, обойдя меня, отчего воздух колыхнуло и меня обдало прохладой. Дверь громко захлопнулась.
– Не обращай внимание, он всегда ведет себя подобным образом, когда ему не уступают, – говорит девушка, вновь вынимая платье из коробки.
Мне это платье не нравится.
***
Я не спешила выходить из машины, когда мы остановились перед сверкающей вывеской клуба, откуда доносилась уловимый бит песни. Внутри что-то беспокойно завывало, и я сама понимала, что сейчас – я трушу. Мне не хотелось идти в клуб, мне не хотелось сегодня танцевать, смотреть на циничные лица его друзей и чувствовать себя совсем не нужной в его компании. Я была чужая, меня там никто не ждал.
– Розали, все будет в порядке. Посидишь, расслабишься, выпьешь коктейль и все станет на свои места, – он говорит со мной, заставив вздрогнуть. В тишине его голос был резким, но мягким. Первый раз слышу его столь лояльного. Нет, раньше это было сдержано, словно он намеренно не пытался меня напугать, но сейчас он улыбнулся краем губ, заставив мои глаза расслабленно прикрыться.
Оттого, что в салоне горел тусклый свет над головой, а смогла разглядеть то, как его щека приобрела более темный оттенок, чем было днем. А за тем я вновь вспоминаю тот поцелуй. Мне кажется, я дышу тем вспоминанием, которые не хочет выбираться с моей головы. Все хотелось вернуть вспять, сделать все лучше… чувственней.
– Я не умею веселиться, – неуверенно произношу я, наблюдая за сверкающим названием клуба из окна машины. Последний раз вечеринка обошлась мне сильный встряской. Сегодня я исчерпала свои силы и защищаться была не в состоянии, особенно перед друзьями Нильса.
– Что тебя тревожит, Роуз? – практически шепотом задает вопрос Нильс, а я вновь выпускаю тяжелое дыхание, которое выбилось из меня совсем неспокойно. Если он знал, думаю, Нильс сжалился, и мы бы оказались в совсем другом месте. Но рассказать я не могла – это бы подавило меня еще больше.
– Алекса сказала, что там будут вся твоя компания, – нервно произнесла я. – Они все такие… разнообразные. Как и ты, Нильс. Не знаю, как им угодить и понравится, не знаю, как найти с ними общий язык, чтобы не быть обузой.
– Ты никому и ничего не обязана, Роуз, – нахмурился Нильс, привлекая мое озадаченное лицо. И я понимала, что он говорить все верно. Только, когда я не чувствую особой обязанности, я могу делать то, что им не понравится. А то, что не нравится ребятам, они рушат. Мне совсем не хочется повторять участь того официанта, в пабе на пристани. – Будь собой.