Ненужная жена. Хозяйка лавки "У блюдечек"
Шрифт:
Дрожащими руками осматриваю чайник со всех сторон. Вроде ничего не изменилось — та же роспись, те же цветы, такой же тонкий изгиб ручки. Может, у меня уже начались галлюцинации от страха?
Намочив тряпку, тщательно мою его в раковине, вглядываясь в каждый миллиметр поверхности. Ничего необычного — фарфор прохладный и гладкий под пальцами, с лёгким звоном отзывается на прикосновения.
«Может померещилось», — думаю я, с сомнением оглядывая потенциальный подарок. — «В конце концов, это же просто чайник. Он же не станет ядовитым, если заварить в нём чай?»
Перед
И всё же, стоя у двери с корзинкой и устроенным в ней подарком, я медлю. Солнечный свет играет на белой бумаге, и мне чудится, что она слегка мерцает.
Или нет? А что, если искры были настоящими? Вдруг я случайно наложила какое-то проклятие?
«Глупости», — одёргиваю себя. — «Я даже не знаю, как это делается. И вообще, чайник выглядит совершенно нормальным».
Сделав глубокий вдох, открываю дверь и выхожу на улицу. По небу неторопливо плывут пушистые облака, похожие на взбитые сливки. Где-то заливаются птицы, ветер доносит запах сырости и прелых листьев. Никаких напоминаний о вчерашнем ливне, прохладно.
«Всё будет хорошо», — убеждаю себя, направляясь к дому Лерты. — «Должно быть хорошо».
Но противный внутренний голос шепчет: «А если нет? Вдруг ты только что создала что-то опасное? Вдруг это может навредить единственному человеку, который помог тебе в этом мире?»
Сжимаю ручку корзины крепче. До дома Лерты всего-то улицу перейти, но почему-то кажется, что этот путь будет самым длинным в моей жизни.
Глава 17
Дверь распахивается прежде, чем я успеваю постучать, будто Лерта и правда караулила меня у окна. Её круглое лицо озаряет приветливая улыбка, в уголках глаз собираются добрые морщинки.
— А я думала, когда ты придёшь! Заходи скорее! — она отступает, пропуская меня в дом.
Перешагиваю порог, и меня окутывает уютный аромат свежей выпечки, корицы и травяного чая. В доме Лерты всегда пахнет чем-то вкусным. Она явно из тех женщин, что не могут усидеть без дела.
— Ну как ты на новом месте? — бросает она через плечо, ловко поднимаясь в основную часть дома и перепрыгивая тапочки, которые, видимо, дожидаются меня. — Шона уже нет — ушёл в лавку, как обычно. Проходи! У меня как раз булки уже готовы!
Ну ладно, раз приглашают, буду думать, что мне дозволено вести себя как дома.
Замечаю на столе недопитую чашку Шона и почему-то чувствую облегчение. После вчерашнего мне немного неловко встречаться с ним. Судя по поведению Лерты и тому, как беспечно она оставила меня без присмотра, он, видимо, то ли не сказал ей о том, что я «неподходящий вариант и ничего у нас не выйдет», либо она проигнорировала слова сына.
— Это вам, — протягиваю корзинку, стараясь унять предательскую дрожь в руках. Бумага чуть шуршит. — Небольшое «спасибо» за вчерашнюю помощь. С одеждой и… со всем остальным.
—
Киваю, пытаясь скрыть беспокойство за улыбкой. В конце концов, лучше убедиться прямо сейчас, что с чайником всё в порядке, что никакого проклятия нет. К малодушию добавляется предательски сжавшийся желудок, ещё немного и исполнит оду голоду. Дома шкафы пусты, а в кошельке гуляет ветер. Булки, которые Лерта как раз выставила на столе, выглядят просто восхитительно.
Соседка, не подозревая ни о чём, отправляется сполоснуть и заварить чайник, напевая что-то себе под нос. Кажется, подарок пришёлся ей по нраву… Пышная фигура движется с удивительной грацией, руки так и летают между полками со специями и чайными банками.
— А ты слышала, что у булочника Марка дочка сбежала с подмастерьем кузнеца? — неожиданно делится она, понижая голос до шёпота. — Ах, да, ты же только приехала… Но там такой скандал! А ещё говорят…
Киваю в нужных местах, украдкой наблюдая за тем, как она заваривает чай. Пока всё обычно — никаких искр, странного свечения или зловещего дыма. Чайник как чайник, разве что красивая ручная работа.
— А что там с твоим домом? — она ставит подарок на стол, и по кухне разносится аромат свежезаваренных трав. — Шон говорит, он не мёртвый?
Ох, не ляпнуть бы чего-то лишнего…
— Похоже на то, — отвечаю осторожно, разглядывая узор на скатерти. — Он… пока никак себя не проявляет. Но было бы здорово. Сами понимаете, одной с такой громадиной непросто будет.
— Это точно! — Лерта подаётся вперёд, глаза блестят от любопытства. — Знаешь, здесь тишина обычно. Ничего не происходит годами! А теперь такие события! И ты вернулась, и развалина эта к жизни возвращается.
В её голосе столько искреннего восхищения, что становится немного легче. Понимаю, что теперь сама стала главной темой местных сплетен. Впрочем, может, оно и к лучшему — по крайней мере, люди будут знать, что дом не просто заброшен.
А если я хочу открыть магазин посуды… Это можно использовать как какую-никакую рекламную кампанию.
Чай оказывается восхитительным, с нотками мяты и чабреца. От горячей кружки поднимается душистый пар, согревая озябшие пальцы. Мы пьём уже вторую чашку, и ничего странного не происходит. Напряжение понемногу отпускает меня.
— Красивый узор, — Лерта поворачивает чайник, любуясь росписью. Солнечные лучи играют на белом фарфоре.
— Однажды я начну делать такие, — улыбаюсь я. — Хотела бы заняться этим, но сначала нужно найти работу…
— О! — Лерта хлопает в ладоши с таким энтузиазмом, что чашки звякают. — У меня есть подруга, у неё скоро будет праздник. Может, сделаешь такой же или похожий для меня? С чашками?
— Я боюсь сейчас сказать да. Нужно проверить печь, достать материалы…
— Я попрошу Шона помочь, — довольно улыбается Лерта. — Ну и заплачу, конечно. Не подумай. Знаю, монеты тебе сейчас не помешают.