Необычайно романтичный
Шрифт:
– Разве мне не нужно в школу?
– Часы показывали несколько минут восьмого. Обычно я в это время сидела дома за завтраком.
– Не беспокойся, Люси. Когда брат или сестра рождаются, у всех детей нет школы. Это неписанный закон.
– Но господин Рюбзам ...
– Господин Рюбзам посмотрит на это точно также! В конце концов он отец троих детей. Какой она стала добросовестной ...
– Папа бросил на маму растроганный взгляд, но она посмотрела на него так мрачно, что он сразу же снова отвел взгляд. Новая схватка мучила ее и в то время, как вся ситуация становилась мне все более неприятной, она не допускала сомнений, кто виноват
Пять часов спустя я могла бы зареветь от нетерпения. Теперь интервалы между схватками составляли лишь пять минут, но шейка матки открылась больше только еще на два сантиметра - чтобы это не значило. Ясно было вот что: ничего не продвигалось вперед. А почему? Потому что ребенок лежал неправильно. Когда врач установила это, мама почти демонтировала родильный зал и извергла несколько проклятий, которые двух ожидающих отцов в коридоре заставили сбежать.
Во время этого приступа крика я узнала, что тоже лежала неправильно и это обстоятельство сделало роды еще более ужасными, чем они и так уже были.
– Я не хочу этого ребенка! И я его не рожу! Я решаю сейчас, на этом месте, не рожать этого ребенка! Запомните мои слова!
– как раз загремела мама снова.
– Это мое тело и я говорю, что оно не будет рожать!
– Ах, как вы думаете, как часто мы такое здесь слышим, - попыталась акушерка, явно испуганно, успокоить ее, но ответом был только громкий треск. Мама должно быть что-то сломала. Папа сгорбился, в то время, как я начала беспокойно трясти коленом. Почему они не сделают кесарево сечение?
Я как раз хотела найти врача и предложить ему это, как у меня вдруг появилось чувство, что за мной наблюдают. Что-то было здесь, за дверью с левой стороны. Я очень хорошо это чувствовала...
– Мне нужно в туалет, - извинилась я перед папой, который начал закручивать и снова раскручивать свой галстук и направилась к двери. Надо мной замигала неоновая лампа и поток теплого воздуха подул на затылок, когда я заглянула за угол в комнату. Нет.
Здесь никого не было. Только одно больничное кресло, аппараты ЭКГ и УЗИ. Тем не менее звуки изменились, звучали в моих ушах более приглушенно и тоньше. Мама тоже внезапно успокоилась. Через дверь родильного зала проникали теперь только успокаивающие голоса акушерки и врача. Улыбаясь, мимо меня прошла медсестра и ободряюще кивнула. Я не могла по-другому, как улыбнуться в ответ. Теперь и неоновая лампа надо мной перестала мигать. Ее свет казался стал теплее и мягче. Папа напротив задремал, со спокойным, расслабленным выражением на его морщинистом лице.
– Теперь я понимаю, - прошептала я и положила руку на солнечное сплетение, где тепло распространилось как ореол.
– Он пришел ...
Охранник моего братика или сестренки пришел. Он был здесь! Конечно, об этом я еще совсем не думала - отныне в нашем доме опять будет охранник, коллега Леандера! Может быть даже кто-то из его труппы, кто знает? Мое беспокойство из-за мамы и ребенка немного утихло. Возможно Sky Patrol и был в своем нормальном состояние несимпатичной, бессердечной армией. Но я теперь знала об их настоящих качествах. Этот охранник сделает все, чтобы ребенок увидел свет мира здоровым. И надеюсь мамин бывший охранник будет стоять наготове, если ей грозит опасность.
А это в свою очередь означало, что я собственно была здесь не нужна. Потому что теперь одно было ясно: Леандер должен стать сегодня человеком. Потому что ребенок родится и с сегодняшнего дня у него будет охранник. Новый
Не было никакого другого выбора, как сбежать и оставить маму и папу на произвол судьбы.
– Хорошо позаботься о них, - прошептала я в расслабляющее спокойствие, которое все еще наполняло коридор, бросила на моего спящего отца последний взгляд и пригнувшись убежала.
Сейчас был только обед; еще я могла все подготовить. Только нужно найти Леандера и обговорить с ним последние детали и - внезапно я остановилась, в то время, как солнце святило мне прямо в лицо.
Да. Я должна с ним попрощаться. Мы не знали, сработает ли это. Могло случиться также так, что его просто больше не станет.
Я никогда не хотела пережить такое, не посмотрев прежде еще раз в глаза и не почувствовав его. Моего ангела. Я должна сказать ему сегодня прощай. Возможно навсегда.
Глава 16.
Прощай, моя любовь
– У вас есть с собой паспорт?
– Это безалкогольное пиво!
– ответила я резко и поднесла его к носу кассирши.
– Вы что, не знаете собственные товары?
– Безалкогольное, - повторила она и посмотрела еще немного более скептично на скопление выбранных мной товаров. Да, для подростка возможно не то, что ожидаешь увидеть, и я сама не знала, что мне об этом думать.
Три большие порции селедки Матьес, картофель в мундире, хрустящие хлебцы (для людей, как я, которые не любили ни селедку ни картофель в мундире), безалкогольное пиво, клубника и сливки. Так как Леандер все еще блистал своим отсутствием, я в растерянности заглянула дома в интернет и нашла феномен летнего солнцестояния – что, как я осознала, уже давно нужно было бы сделать. Я чуть с ума не сошла от парники, когда поняла, что не существовало определенной даты.
Скандинавы например, для которых летнее солнцестояние было священным, в течение уже некоторого времени праздновали его всегда с пятницы на субботу, хотя в средневековье датой празднования, всегда было 24 июня. Но я доверилась силе старых традиций.
Так как у меня не было других идей и я не хотела оставлять пробелы, то решила все же приготовить традиционную шведскую еду употребляемую во время летнего солнцестояния. Селедку Матьес, картофель и клубнику со сливками. Насчет безалкогольного пива было моей собственной интуицией. Шведы в эту ночь пили за здоровье много водки – то, что я прочитала об их обычаях, больше походило на преднамеренную пьянку, чем на встречи с эльфами и троллями.
Но конечно могло быть и так, что с соответствующим уровнем алкоголя в крови, они верили в то, что видели эльфов и троллей. Поэтому я сначала подумала о том, чтобы порядком напоить моих друзей и они могли убедить себя в том, что у них потеря памяти, если Леандер вдруг не станет человеком или исчезнет. Но это противоречило моим инстинктам. Если мы хотели прорваться через эти тонкие стены и пойти навстречу Леандеру, то должны были иметь как можно более ясную голову и быть восприимчивыми. Алкоголь же, как я знала на моем горьком опыте, притуплял чувства и замедлял реакцию.