Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет
Шрифт:
Невдалеке от Сигурда прошла женщина, она несла в подоле сено. Погрузив сено на лошадь, женщина повела лошадь под уздцы по узкой тропинке между каменными оградами.
«Может, спросить у нее про Рейма и Тир?» — подумал Сигурд, пытаясь вспомнить их трудные ирландские имена. Те имена, которые они носили прежде, чем их сделали рабами.
Он шел за женщиной, она свернула к усадьбе, примыкавшей к монастырской стене. «Надо поспешить, — подумал Сигурд, — тогда я прошмыгну во двор незамеченным». Он пробрался к стене дома и остановился в ожидании.
Но ему помешали. У опушки леса раздался громкий крик.
— Сигурд! — позвал низкий мужской голос.
Обернувшись,
Появление викингов мгновенно нарушило мирную жизнь деревни у монастырских стен. Тревожно загудел колокол, в один миг исчезли женщины и дети. Мужчины собрались на площади. Они были верхом на крепких конях, за спинами у них висели луки, в руках были острые крестьянские топоры. В воздухе пропели стрелы, люди кричали, кони с диким ржанием вставали на дыбы. Пронзенные стрелами, несколько викингов упали на землю. Остальные повернулись и бросились наутек, но ирландцы на своих быстрых конях преследовали их по пятам, держа наготове смертное оружие. Эти люди не ведали страха. Они защищали родное селение, которое однажды уже было разграблено и сожжено. Это не должно было повториться. Казалось, ирландцы, притаившись за каменными стенами монастыря, только и ждали викингов.
Отряды столкнулись, и все смешалось. Но вот викинги снова повернули коней и поскакали прочь, стараясь поскорее добраться до берега. Сигурда окружила толпа разъяренных крестьян. Некоторые подъезжали к нему совсем близко, указывая на него своими острыми копьями. Судя по всему, их предводителем был высокий рыжебородый человек по имени Ниал. Он гнал Сигурда впереди себя до самой деревни, Сигурд спотыкался, в сумерках не видя дороги. В деревне собралось множество людей. С грозными лицами, сжимая в руках камни, они подступали все ближе. Слов их Сигурд не понимал. Он поднял топор, чтобы обороняться, но в тот же миг десятки рук вырвали у него оружие. Один из крестьян сорвал с Сигурда серебряный пояс. Другой схватил позолоченную пряжку, скреплявшую плащ. Что-то сдавило Сигурду горло. Знак Одина… Подарок отца! Его он ни за что не отдаст! Сигурд прижал знак Одина к груди, пытаясь прикрыть лицо. Чьи-то сильные руки схватили и потащили его. Получив пинок, он так и влетел в низкий сарай, и дверь за ним заперли на тяжелый железный засов.
Никогда в жизни Сигурду не было так страшно. Он стоял в темном помещении, слушая, как в дверь барабанят палками и копьями. Но хуже всего было то, что его заперли вместе со сторожевым псом, который рычал и скалил зубы, стоило Сигурду пошевелиться.
Толпа еще долго гневно кричала и неистовствовала за дверью, но мало-помалу волнение улеглось. Глаза собаки светились в темноте. Сигурд прижался к двери и не двигался. Сквозь узкую щель он смотрел на ближайшие дома. Над крышами клубился дым, несколько кошек шмыгнули за угол. Сарай охранял дозорный с тяжелым широким топором.
Время тянулось медленно. Сигурду казалось, что он сидит взаперти уже многие месяцы и даже годы. Он понимал, что ирландцы прогнали викингов обратно на корабли. При этой мысли он цепенел от страха. А вдруг Бьёрн Скальд и его
В изнеможении Сигурд опустился на пол. Глаза у него слипались, и, чтобы не уснуть, он крепко вцепился в грубые дверные доски. Неожиданно он вскочил. По узкой тропинке между домами к сараю двигался какой-то человек. Сердце у Сигурда отчаянно заколотилось. Вот рядом показался другой. Сомнений не осталось — его сейчас убьют!
Сигурд рванул дверь, но пес, оскалив зубы, вцепился в ремень его башмака.
— Сигурд! — Два голоса, девочки и мальчика, проникли в щель.
Сигурд сразу узнал их. Милые, добрые голоса!
— Рейм, Тир! Это вы?
— Нас снова зовут Патрик и Суннива. Ты не должен называть нас рабскими именами. В Ирландии мы свободные люди. Святой Патрик помог нам вернуться на родину.
— Как вы нашли меня? — прошептал Сигурд, сдерживая тяжелые удары сердца.
— Мы видели, как тебя схватили. Мы с отцом стояли в дозоре на колокольне. Это он запер тебя здесь.
— Выпустите меня, я должен вернуться на корабль, — попросил Сигурд.
— Мы не можем. В деревне все настороже, сегодня ночью никто не сомкнет глаз.
Сигурд почувствовал, что его душат слезы.
— Здесь собака, она рычит и кусается, мне страшно…
— Когда мы были рабами, Орм Викинг бил нас палкой, — сказала Суннива. — Он был злобный и жестокий, похуже любой собаки.
— Выпустите меня! Помогите мне бежать!
— Ты этого не заслужил, Сигурд. Зачем ты приплыл сюда? Грабить и разорять нашу несчастную страну? А ведь мы думали, что ты не такой. Но, выходит, ошиблись.
— Вы ничего не понимаете! Сын ярла так же несвободен, как раб. Я должен делать то, чего от меня ждут. Нами правят богини судьбы. Как бы я ни упирался, меня все равно заставят. У меня нет выбора, — голос у Сигурда дрогнул.
В щели блеснул глаз. Сигурд узнал Патрика.
— Отец хочет тебя убить, — прошептал Патрик в щель. — Он хочет отомстить за нас. Здесь все ненавидят викингов и рады отплатить им. Может, тебя продадут в Дублине. У нас в стране тоже есть рабы.
Сердце у Сигурда сжалось. По щекам покатились соленые слезы.
— Патрик, мы же с тобой названые братья. Разве ты забыл?
Глаз в щели заморгал.
— Ты не посмел вступить в поединок с драконом, — помолчав, прошептал Патрик.
За углом сарая шевельнулся дозорный:
— Кто здесь? Отвечай!
Послышались легкие шаги. Патрик и Суннива, словно мотыльки, порхнули среди домов и растаяли в темноте.
Сигурд открыл глаза. Слабый свет пробивался в дверную щель. Видно, он все-таки заснул. Помещение, куда посадили Сигурда, напоминало овчарню: толстые каменные стены без оконных проемов и дымового отверстия в крыше.
В углу стоял большой, весь в парше пес и не спускал с Сигурда желтых глаз.
Заскрежетал засов, и четверо рослых мужчин вошли в сарай. Их возглавлял рыжебородый. Он ткнул Сигурда древком копья и знаком велел следовать за собой.
От яркого солнца Сигурд зажмурился. Перед сараем собралась большая толпа. Мужчины держали на плечах косы, а в руках бруски — они ничем не отличались от норвежцев, собравшихся на сенокос. Но теперь лица ирландцев были не такие грозные, как накануне, видно, ночью что-то произошло. Рыжебородый крестьянин пошел к своему дому и привел с собой сына и дочь. Он что-то сказал им и попросил перевести его слова Сигурду.