Необычная гувернантка

Рэнни Карен

«О пожалуйста, прикоснись ко мне».

А если бы он подарил ей поцелуй? Неужели она просит о невозможном? Всего один поцелуй. Этого достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой до следующей встречи. Или следующего приступа одиночества.

«Какой опасный человек этот Девлен Гордон».

– Вы покидаете нас?

– Да. Мне нужно подготовить план занятий на завтра! Должна признаться, – Беатрис ласково улыбнулась Роберту, – я не ожидала, что мой ученик обладает такими обширными познаниями в разных областях. Придется изменить заранее намеченный план и перестроить наши уроки.

– Пожалуй.

И это займет у вас так много времени, что вам непременно нужно покинуть нас прямо сейчас?

– А вы подозреваете, что у меня могут быть и иные мотивы, мистер Гордон?

– Похоже, каждый раз, когда мы с вами встречаемся, вы стремитесь поскорее сбежать. Неужели я вас чем-нибудь обидел? – Девлен хитрил. Он отлично знал, что дело вовсе не в этом. – Могу я присоединиться к вам завтра в классной комнате?

– Пожалуйста, не нужно, – поспешно выпалила Беатрис, с ужасом понимая, что ее слова прозвучали неоправданно грубо. – Я бы предпочла, чтобы вы не приходили, – объяснила она, стараясь сгладить неловкость. – Это может помешать нашим занятиям. Мальчик должен сосредоточиться на обучении. – Она улыбнулась, радуясь, что сумела найти правдоподобное объяснение.

– Когда я снова увижу вас?

– А разве это так необходимо?

– Может, я обеспокоен тем, как учится мой кузен.

– Нет.

– Нет?

– Вряд ли это будет разумно.

– Я не люблю, когда мне указывают, что разумно, а что нет, мисс Синклер. Познакомившись со мной поближе, вы поймете, что я расцениваю это как вызов. А я не из тех мужчин, что пасуют перед трудностями. Я не привык отступать.

– И я не из тех женщин, что склоняются перед трудностями, мистер Гордон. Но вы напрасно видите в моих словах вызов. Примите их как просьбу.

– Не могу.

Беатрис подняла голову и посмотрела Девлену в глаза.

– Я проделал такой долгий путь. Какая жалость, что путешествие оказалось напрасным.

Притихший Роберт с интересом прислушивался к разговору. Беатрис кольнуло чувство вины. Нужно было подумать хотя бы о ребенке. Она прошла мимо Девлена и выскользнула в коридор. К несчастью, Девлен последовал за ней.

– Когда вы вернетесь в Эдинбург?

– Пока у меня нет планов. Не знаю, сколько пробуду здесь. Все зависит исключительно от моей прихоти.

– Но в Эдинбурге вас наверняка ждут важные дела.

– А разве здесь у меня нет дел? Думаю, вы ошибаетесь, мисс Синклер. Мне есть чем заняться в Крэннок-Касле.

– У вас есть любовница?

Девлен улыбнулся, словно грубость Беатрис его очаровала.

– Да. Ее зовут Фелисия. Прелестная женщина, весьма талантливая во многих отношениях.

– Так возвращайтесь к Фелисии. Она наверняка тоскует без вас.

– А вы нет?

– А я нет, мистер Гордон.

– Думаю, вы лжете, мисс Синклер. А гувернантка должна служить образцом добродетели для своих учеников. Вы не согласны? Только так она может воспитать их в благочестии. Как же вы научите Роберта быть правдивым, если сами лжете?

– Мне нужно идти, – пролепетала Беатрис, чувствуя, как дрожит ее голос. Она ненавидела себя за это. Не потому, что стыдилась своей растерянности, а потому,

что каждый раз в присутствии Девлена все больше подпадала под действие его чар. И он знал об этом. Конечно же, знал! – Мне нужно идти, – повторила Беатрис и попыталась проскользнуть мимо, но на этот раз Девлен легко коснулся кончиками пальцев ее руки.

Беатрис на мгновение замерла, их взгляды встретились. Медленно Девлен отвел руку.

– Не стану вас задерживать, мисс Синклер. Доброй ночи и приятных снов.

Но выражение лица Девлена совершенно не соответствовало его любезным словам. Он смотрел на гувернантку так, будто желал ей бессонницы и ночных кошмаров.

«Вполне возможно, что его невысказанное пожелание сбудется», – решила про себя Беатрис, но предпочла утаить свои мысли.

– Ты как будто разочарован, что твоя маленькая гувернантка не вышла к ужину, – язвительно заметила Ровена, стоя в дверях комнаты Камерона. К ее удивлению, Камерон сам ответил на стук, а Гастон так и не показался.

А вдруг это знак, что муж наконец смягчился и хочет сделать шаг к примирению? Может быть, ему одиноко?

Камерон направил кресло в другой конец комнаты, и Ровена закрыла за собой дверь.

– Наоборот, дорогая жена. Вот мой сын действительно выглядел огорченным. Ты не заметила? Если я и проявляю интерес к мисс Синклер, то исключительно потому, что меня волнует благополучие Роберта.

– Пожалуй, это единственное, что тебя волнует.

Камерон ничего не ответил. Насмешливо подняв брови, он смерил Ровену оценивающим взглядом. За полгода неподвижности Камерон не утратил былой привлекательности. Возможно, если бы он подурнел, Ровена не испытывала бы этого иссушающего неутоленного желания и страдала бы меньше.

– Должна признать, твоя мисс Синклер прелестна, но не совсем в твоем вкусе. Не тот тип. Я всегда думала, что тебе нравятся яркие, ослепительные женщины.

– Такие, как ты, Ровена?

Она улыбнулась:

– Как я, дорогой Камерон. Хотя в последнее время ты ничем не показываешь, что тебе по-прежнему нравится моя внешность. Странно. Я думала, ты лишился ног, а не того, что между ними.

Неожиданная резкость жены заставила Камерона вздрогнуть. Никогда прежде она не позволяла себе словесных нападок или оскорблений. Ровена уже не раз пыталась соблазнить мужа, говорила намеками о своем одиночестве, а когда исчерпала все уловки, отправилась в Лондон. Там она наконец поняла, что единственный способ разрушить возведенную Камероном крепость – прямая и открытая атака.

Миссис Гордон не собиралась позволять кому бы то ни было отнять у нее хотя бы крупицу внимания мужа, а уж тем более какой-то жалкой Беатрис Синклер.

– А она боится тебя, ты заметил? Может, потому что ты в кресле… или же ты ей просто не нравишься.

– Почему ты так решила?

– Она всячески избегает тебя, разве не так?

– Меня совершенно не волнует, что испытывает ко мне мисс Синклер.

– Возможно, мне следовало просветить ее, что ты был куда добрее, когда мог ходить. Ты очень изменился, Камерон. Стал угрюмым, озлобленным и вечно недовольным.