Необычная гувернантка
Шрифт:
Долгие годы Беатрис училась подчинять страсти рассудку. Когда ее охватывало какое-нибудь сильное чувство, она давала ему некоторую свободу, а уж потом пыталась окончательно подавить. И Беатрис удавалось владеть собой даже в горе. Чтобы выжить, нужно было думать о сегодняшнем дне.
Практичность и здравый смысл помогли ей выстоять тогда, помогут и теперь. Беатрис повернулась и храбро встретила взгляд Девлена.
– По-моему, вам лучше побеспокоиться о том, что произошло с Робертом.
Беатрис нахмурилась.
– Не волнуйтесь, Роберт под моей защитой. Если на то пошло, мисс Синклер, я готов защитить и вас.
– Только мое тело, мистер Гордон? Или душу тоже?
В ее голосе звучал откровенный вызов, но Девлен лишь улыбнулся в ответ.
Беатрис внезапно вспомнила темный зловещий экипаж, едва освещенный тусклыми фонарями, почти неразличимый в черноте ночи, так испугавший ее на узкой горной дороге, когда она впервые увидела его. Но сейчас Беатрис нисколько не боялась. Охватившее ее чувство ничем не напоминало страх.
– Для человека, который не любит темноты, вы довольно ловко извлекаете из нее пользу.
– Я мало сплю. От силы три часа в сутки. К чему зря терять время?
Беатрис не знала, что на это ответить.
Снежные хлопья кружились в воздухе словно легкие белые перья. Они опускались на деревья, кусты и траву, окутывая пушистым облаком привычный мир и превращая его в волшебную страну.
При виде этого чуда у Беатрис перехватило дыхание. К глазам ее подступили слезы. Неужели она сейчас заплачет? Как глупо. А впрочем, почему бы и нет?
Она вдруг испытала какое-то странное чувство, непонятное, необъяснимое. Оно смущало ее и тревожило, словно тянущая боль, притаившаяся глубоко внутри. Беатрис давно приучила себя не прислушиваться к собственным чувствам. Ей пришлось пережить голод, одиночество и начинающееся безумие. Копаясь в себе, она не смогла бы выстоять и остаться прежней. Защищаясь от боли и страха, она пыталась окутать себя невидимым коконом бесчувствия и, возможно, лишь на время приглушила боль. Так бывает, когда споткнешься и ушибешь ногу. Первое время не чувствуешь боли, зато потом она начинает терзать тебя с удвоенной силой. Неужели только сейчас Беатрис Синклер в полной мере осознала свое одиночество?
Девлен Гордон заставил ее измениться. Каждый раз в его присутствии Беатрис становилась немного другой, более… живой. Этот человек словно пробудил ее ото сна.
Девлен обладал слишком сильным характером и слишком большой притягательностью. Его невозможно было не заметить. Вдобавок он казался воплощением мужественности. Временами, вот как сейчас, Беатрис страстно хотелось протянуть руку и дотронуться до него, чтобы убедиться, действительно ли у него под рубашкой настоящие мышцы или это только видимость.
Его брюки так и притягивали взгляд. Беатрис с интересом изучала его ноги в высоких, до
Нет, только не Девлен Гордон. Он не стал бы прибегать к подобным уловкам. Человек вроде него скорее предпочел бы бросить вызов обществу. Пусть принимают его таким, каков он есть: красивым или уродливым, высоким или коротышкой, богатым или бедным.
Но, конечно же, он был красивым, высоким и богатым, а еще состоял в родстве с герцогом. Ничего удивительного, что он пользовался такой популярностью в Эдинбурге.
– Почему вы до сих пор не женаты?
– А вас это очень заботит, мисс Синклер?
– Нисколько.
– Вы слишком любопытны. И в этом мы с вами похожи. Если я отвечу на ваш вопрос, вы должны будете отплатить мне тем же. – Беатрис задумалась. – Боитесь?
– Нет, не боюсь, просто стараюсь быть осмотрительной.
– Опасаетесь, что я спрошу вас о чем-то непристойном?
– Меня бы это не удивило.
– Тогда к чему ваши сомнения? – усмехнулся Девлен.
– Я еще не решила, стану ли отвечать.
Глаза Девлена насмешливо сверкнули.
– Тогда я отвечаю на ваш вопрос, мисс Синклер: у меня никогда не было времени на то, чтобы жениться.
– Не было времени?
– Ухаживание отнимает массу времени, и мне не хотелось тратить его впустую.
– Не говоря уже о чувствах, – добавила Беатрис.
– Вот именно.
– А вы когда-нибудь были влюблены?
– Но это уже второй вопрос. Думаю, теперь моя очередь спрашивать. Вы когда-нибудь были влюблены, мисс Синклер? Как видите, в моем вопросе нет ничего непристойного.
– Нет, никогда.
– Жаль. Говорят, это довольно бурное чувство.
– В самом деле?
– Любовь делает из нас глупцов. Из-за нее теряют голову, как я слышал.
– Слышали?
– Уж не воображаете ли вы, что я способен разыгрывать из себя дурака, мисс Синклер?
– Если только это может принести вам выгоду, мистер Гордон.
Улыбка Девлена стала шире.
– Вы считаете меня циником?
– А разве это не так?
– Цинизм – это простое здравомыслие. Если хотите, мудрость.
– Значит, вы слишком мудры, чтобы влюбиться? – поинтересовалась Беатрис.
– Думаю, любовь имеет мало отношения к мудрости. Она приходит, когда пожелает.
– Как вспышка молнии?
– Вы верите в любовь с первого взгляда, мисс Синклер?
– Нет.
Девлен негромко рассмеялся.
– Так кто же из нас циник?
– Почему обязательно нужно любить кого-то за внешность? Человек может заболеть или состариться. Душа, характер гораздо важнее наружности, мистер Гордон. Ум, душевная тонкость, доброта – все это намного существеннее, чем внешность.