Необычное задание
Шрифт:
— Еще бы. Он, между прочим, входит в когорту самых авторитетных информаторов нашего вождя по различным научным течениям в археологии, топонимике, этнологии, антропогенезе и даже является главным консультантом по так называемому еврейскому вопросу.
— Ух ты! Не знал, — восхищенно пробормотал Плечов.
— Сам понимаешь, подобные вещи в научных кругах лучше не афишировать. Объявят доносчиком, начнут исподтишка гадить. А он… Все мы… В интересах государства стараемся, — пафосно пояснил Алексей.
— Итак, минут
— Фамилия?
— Зачем?
— Пробью по своим каналам, что за птица.
— Не надо. Я за него ручаюсь!
— Сейчас, братец, время такое, что ни за кого ручаться нельзя!
— Согласен. Пиши.
— Я так запомню.
— Альметьев Николай… По отчеству, кажется, Петрович. Воевал, ранен…
— Это он сам тебе сказал? — как-то не по-доброму косясь, высказал преждевременные сомнения Копытцев.
— Нет.
— Тогда откуда столь исчерпывающие данные?
— Все просто… Форма, хромота… Вот я и сделал соответствующие выводы.
— Поспешно сделал — согласись… Время очень сложное! Война…
— Блин! — "взорвался" Плечов, более остальных качеств ценивший в людях постоянство, преданность и верность. — Очерствел ты, Леха, в тылу, заматерел, ожесточился до неприличия.
— Хотелось бы взглянуть на твою реакцию, господин беспечный, если б на твоем пути ежедневно встречалось столько врагов! — парировал его претензии собеседник.
— Он мой друг. Близкий. И этим все сказано, — резко отрубил Ярослав. — Ты ведь сам только что утверждал, что дружба всего дороже.
— Что ж… Не стану спорить… Давай по сути. Без воды и досужих домыслов.
— Есть! Значит, из библиотеки мы вышли вместе: я и Рыбаков. А тут, откуда ни возьмись, — Колька, староста нашей группы. Окликнул меня, обнял…
Борис тем временем скрылся в переходе, где сразу привлек внимание патруля.
— Чем?
— Не знаю. Когда я подоспел, они уже разговаривали на повышенных тонах. Естественно, пришлось заступиться… А начальник…
— Опять же — фамилия!
— Лейтенант Кияшко.
— Ты не ошибаешься?
— Нет. Хочешь, взгляни сам, — Ярослав с победным видом протянул товарищу "конфискованную ксиву".
Очи Копытцева мгновенно покинули глубокие глазницы и поперли ввысь под широкий лоб.
— Откуда это у тебя?
— Изъял…
— Опять самоуправничаешь? Ты хоть представляешь, что нас ждет, если начальство вдруг узнает об этих шалостях?
— Тридцать лет расстрела, не менее.
— Хотя… Как он себя повел, когда ты выхватывал служебное удостоверение? — вернулся к здравому смыслу Алексей Иванович.
— Ноги в руки — и убег.
— Значит, это не наш кадр… Точно…
— Вот и я пришел к такому выводу!
В тот же вечер Копытцев приехал к своему другу,
Начал с начальника патруля.
— Смотри. Человека с такой фамилией — Кияшко — в наших органах нет и никогда не было. Во всяком случае, здесь, в первопрестольной.
— Чего и следовало ожидать, — самодовольно хмыкнул Яра, отчетливо понимая, что ему в очередной раз удалось не только избежать уголовной ответственности, но и повысить стоимость своих "рыночных акций" в глазах требовательного руководства.
— А вот сомнений в подлинности удостоверения у нас поначалу не возникло, — спокойным тоном продолжил комиссар, хотя внутри (опытный психолог Плечов не мог этого не заметить) у него все бурлило от негодования. — Я уже, грешным делом, подумал, что какой-то "крот" завелся в нашей конторе… Ан нет. Собрали комиссию, выслушали мнение специалистов… Один из них, кстати, ранее уже отличившийся — при разоблачении фашистских диверсантов с фальшивыми солдатскими книжками — ну, ты должен помнить то нашумевшее дело с ржавеющими скрепками.
— Откуда? Я только из лесу вышел!
— …Обнаружил маленькую детальку, прямо указывающую на то, что документ был сделан за кордоном. Но, скорее всего, не в Германии, а за океаном — только там существует подобная технология производства красителей для полиграфических потребностей.
— Каким образом ему удалось так быстро это выяснить? — засомневался в правильности скоропалительных выводов эксперта Плечов.
— Не знаю, — красноречиво подернув плечами, признался Алексей. — Он просто соскреб краску с заглавных букв на твердой обложке и попробовал ее на вкус.
— Чертовщина какая-то, — не сдержался сексот.
— Мы… Я принял решение передать документ в его лабораторию для более тщательного исследования. Через три дня профессор обещает предоставить неоспоримые доказательства подделки.
— Что ж, будем ждать… Валяй далее, — прошипел Ярослав.
— Валяю, — улыбнулся Копытцев так, как это умел лишь он один: широко, искренне, лучезарно, солнечно. — Твой университетский друг…
— Альметьев?
— Так точно… Он оказался, по сути, нашим коллегой — диверсантом ОМСБОНа…
— Чего?
— Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД СССР, созданной при штабе партизанского движения. В ее состав вошли многие выдающиеся советские спортсмены…
— Например?
— Зачем тебе?
— Может, знаю кого…
— Чемпионы СССР по боксу Щербаков и Королев, по лыжному спорту — Кулакова, по легкой атлетике — братья Знаменские, по тяжелой — Шатов. Под общим руководством старшего майора Судоплатова.
— Опачки! Какие имена! — восторженно вырвалось у Плечова.