Необыкновенное приключение в каникулы
Шрифт:
Алексей Иваныч налил в кружку немного квасу и подал приходящей в себя тётке. Та жадно глотнула несколько раз, начала приподниматься.
– Ну-ка, давай сядем, голубушка, - дорожный мастер заботливо помогал ей, усаживая в кресло.
– Тепловой удар, однако. Вон и мелочь свою всю рассыпала... ребята, помогите женщине!
Вся компания молча принялась за дело. Ниу трудилась наравне с прочими - верно, поняла, что учудила чего-то не то.
– Ох...
– тётка повращала глазами, приходя в себя - очевидно, проверяла, не хватил ли её инсульт.
– Ох, спасибо... спасибо, ребята...
– Крепко шандарахнуло, - констатировал Алексей Иваныч.
– Это ладно ещё зонт, а так ведь могло бы и насмерть! Ежели на солнцепёке-то открытом!
Коробка, чуть не до краёв полная мелочи, со стуком встала на прилавок.
– Ой, спасибо, ребятишки...
– тётка жадно глотала холодный квас.
– Кваску не хотите? За счёт заведения...
– Да мы же только что по кружке на нос приняли!
– это дядя Лёша.
– Стоп... и этого не помните? Ой-ой... тогда надо срочно к доктору...
– Не... это вроде помню, - женщина вновь повращала глазами.
– Точно помню, ага.
– Ну значит обошлось, - успокоил Алексей Иваныч.
– Ладно, пойдём мы, дела. Вы давайте вдругорядь не падайте в обморок, поберегитесь. Кругом вон ни души, пока к поезду кто подтянется...
– Ещё раз спасибо!
Вся компания поспешила покинуть привокзальную площадь. И вовремя, надо сказать, потому как во взгляде продавщицы, разглядывающей полнёхонькую коробку с монетами, всё явственней протаивали смутные сомнения.
– Ниу...
– начал было Алексей Иваныч, но девочка не дала договорить.
– Вот почему так, дядя Лёша? Я же всегда хочу как лучше! А получается... как... как всегда!
..........
Здание школы на станции, на Петькин искушённый взгляд, ничего примечательного собой не представляло. Массивная пятиэтажная коробка, сложенная из красного кирпича в далёкие послевоенные годы, с белыми бетонными вставками. На фасаде виднелись облупленные гипсовые портреты неких выдающихся исторических личностей, за давностью лет утратившие какое-либо сходство с прототипами, и ещё какие-то финтифлюшки. Вероятно, посредством этих деталей архитектор пытался разбавить унылость общего вида, однако эффект получился обратный - финтифлюшки и барельефы только оттеняли угрюмо-настороженный облик казённого дома. Вообще-то в станционном посёлке имелась и другая школа, новая, но она находилась в квартале новостроек. Старая же стояла совсем недалеко от вокзала, просто рукой подать - изрядное преимущество, знаете ли, когда утренняя электричка приходит по расписанию чуть не впритык к началу занятий. Поэтому вполне естественно, что приезжих ребят определяли на учёбу именно в старую школу.
– Вот тут мы с Ленкой и учимся, - вздохнул Васька.
– Я в шестой нынче пойду, а Ленка во второй.
– А я в первый!
– не утерпела Катька.
– Первый раз в первый класс, да!
– Угу, - подтвердил брат.
– И прощай навсегда вольное детство.
– А ты разве не любишь учиться?
– Ниу разглядывала угрюмое строение, где губили цветы детства посредством всякоразных наук.
– Я-то?
– Васька добросовестно почесал
– Не очень, если честно. Ну, физкультура там или пение, дело другое... Это вон Столб, он от литературы тащится. Книжки читает любые, только давай. "Я помню чудное мгновенье"...
– А дальше?
– подал голос Алексей Иваныч. В глазах дорожного мастера таился смех.
– А дальше я не помню, - без тени смущения признался Скляр.
– Одно только чудное мгновенье. Вон Петька, тот весь стих наизусть заучил, верно.
– Правда?
– теперь смех плясал уже и в глазах Даши, вот-вот готовясь выплеснуться наружу. Не верят, подумал Столбов... Ладно!
Я помню чудное мгновенье
Передо мной явилась ты
Как мимолётное виденье
Как гений чистой красоты
с выражением продекламировал он, будто у доски на образцово-показательном уроке. И заткнулся, поскольку фиолетовые глазищи сияли теперь нестерпимо.
– Спасибо, Петя, - тихо откликнулась Ниу.
– Мне очень-очень приятно... Ты же это про меня, да?
– Ну а про кого ж больше-то, - встрял Васька.
– Само собой!
Пауза.
– А можно изнутри посмотреть вот эту вашу школу?
Ребята переглянулись.
– Думаю, это мы сейчас договоримся, - вновь взял слово дядя Лёша.
– Айда!
Парадная дверь обители знаний, как и ожидалось, оказалась не заперта. Друзья вошли под сумрачные своды притихшими. Всё-таки, как ни крути, рефлекс "веди себя прилично!" за годы ученья въедается глубоко, вон даже у Ленки и то...
– Здравствуйте! Есть кто живой?
– громко окликнул от порога Алексей Иваныч.
– Есть, есть пока...
– отозвался из глубины альма матер старушечий голос. Из гардеробной вышла толстенная бабуся, в походке коей было что-то от шагающего экскаватора.
– Жива, уже неплохо по нынешним временам... О, кака делегация!
– Здрасьте, баба Стюра!
– первым поздоровался Васька, и Ленка добросовестно последовала его примеру. Почёт и уважение к стражникам, они нигде ещё не мешали.
– Здрасьте, здрастье...
– бабка пригляделась.
– О! знакомая вроде личность. Не тебя весной-то к директору тягали, по поводу стекла разбитого?
– Меня!
– авторитетно заверил Скляр.
– Так с чем пожаловали?
– Да вот...
– Алексей Иваныч улыбнулся как можно более располагающе.
– Хочу маленько экскурсию для вот этих двух малышек организовать. Ну а это экскурсоводы, так выходит. Сам-то я школьные годы подзабывать стал... Позволите?
Бабуся наморщила лоб, размышляя.
– Ну а чего нельзя-то... Токо я с вами не пойду, уж не обессудьте. Стара стала, ноги плохо ходют, да и на воротах сторожить моё место.
– Да ладно-ладно, мы сами!
– несколько поспешно ответил дорожный мастер.
– Токо глядите, аккуратно тама. На вас как на старшего полагаюсь.
– Всё будет аккуратно, как в музее, - заверил Алексей Иваныч.
– Мы только поглядим, и сразу назад. Ничего трогать не станем!
Ниу вертела головой во все стороны, даже интенсивнее, нежели Катька. Та всё же бывала в школьных стенах.