Необыкновенное приключение в каникулы
Шрифт:
– А это вот чего такое?
– Это гардероб, - пояснил Скляр.
– Ну, тут все верхнюю одежду зимой оставляют. И обувь.
– Ага...
– на лице звёздной гостьи вновь отразились сложные мыслительные процессы.
– То есть зимой вы обучаетесь в этих самых трусиках? Или совсем без?
– Да неее...
– отмёл версию Васька.
– Я ж говорю, в гардеробе оставляют только ВЕРХНЮЮ одежду. Ну, куртки там, или пальто, у кого чего есть.
– А это тогда какая?
– девочка ткнула пальчиком в Васькины штаны.
– Это?
– теперь задумался
– Это... э... тоже верхняя, так выходит...
Пауза.
– Ничего не понимаю, - горестно вздохнула Ниу.
– Всё так сложно тут у вас... А где вы с Леной обычно занимаетесь?
– А, это сюда!
– Скляр потянул за ручку двери, оказавшейся на удачу не запертой.
– Тут вот первый "а" класс был, в котором Ленка училась. Может, и второй "а" тут останется.
– А вот тут я сижу!
– Ленка указала на стол во втором ряду.
Помедлив, Ниу осторожно подошла к столу, щедро изукрашенному разного рода художественными импровизациями целого ряда поколений. Потрогала столешницу, потом стул.
– Лена, можно мне сесть на твоё место?
– Ну конечно!
Девочка уселась на сиденье, повозилась, устраиваясь. Вновь оглядела столешницу.
– А как включается?
– Что включается?
– Ленка усиленно заморгала.
– Ну твоё учебное место. Вот эти вот значки, это же рабочие пикты?
– Ниу указала на обильную столовую роспись.
Пауза.
– Неа...
– Ленка порозовела от смущения.
– Это просто так... нарисовано.
Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи.
– А как тогда? Голосовые команды, как на Сандризоа?
– Неа...
Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи. И ещё раз хлоп-хлоп.
– Биотоки...
– теперь в голосе звёздной гостьи слышалось искреннее восхищение.
– Как на Сахамборитре... Вот это здорово! И ты уже умеешь? В первом круге!
– Да нет же!
– бедная Ленка уже не знала, куда деваться от смущения.
– Ничего тут не включается.
Хлоп-хлоп фиолетовые глазищи. Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп.
– Совсем?!
– Совсем...
– горестно вздохнула Ленка.
Пауза.
– А как же тогда вы тут учитесь?
– Всё просто, - решительно пришёл на выручку тонущей кузине Петька.
– Вон на стене чёрная доска, видишь?
– Ну...
– осторожно ответила Ниу.
– Она так и называется - классная доска. Учительница пишет на ней мелом... вот этим вот белым кусочком, гляди... да, пишет всё чего надо. А весь класс смотрит и слушает.
– Оу...
– звёздная гостья всё никак не могла проморгаться.
– Как это вообще возможно?!
– Что именно?
Ниу вздохнула, потыкала пальчиками в свой браслет, и в воздухе возникло объёмное изображение - ощетинившаяся множеством граней фигура.
– Вот это, к примеру, простейший гекатоникосахор. Вот сейчас он проходит через наше трёхмерное пространство, двигаясь в гиперпространстве - видите?
Фигура ожила, грани плавно перетекали друг в друга, всячески трансформируясь, складываясь в немыслимые головокружительные узоры. Ещё чуть, и фигура начала съёживаться,
– А теперь скажите, как это всё можно изобразить белым камешком на плоской доске?!
– Никак невозможно, - сумрачно откликнулся Васька.
– Мы про такое и слыхом не слыхивали. Гектосахар...
– Они тут другое учат, попроще, - взяла слово Даша.
– Вот, к примеру...
Она взяла мел и написала на доске 2х2=4, 3х3=9
– И так далее, - Дашка обтёрла пальцы о тряпочку, давно засохшую по случаю каникул.
У Ниу задрожали губы.
– Дядя Лёша... зачем они все надо мной издеваются?
– Никто над тобой не издевается, малышка, - заговорил Алексей Иваныч.
– Они чистую правду говорят. Ну, в старших-то классах посложнее, конечно... А вот Ленка поначалу такие примеры и изучала. И Кате то же предстоит. Первый класс, однако.
На личике звёздной гостьи отражались мыслительные процессы, по сложности не уступающие перемещению сквозь гиперпространство.
– Дикари мы, - голос Васьки мрачен, как ночное кладбище.
– Сама же сказала.
– Ниу...
– очень тихо спросила Ленка.
– Ты теперь с нами дружить не станешь, да?
Пауза.
– Ну и что! Ну и пусть вы дикие!
– солнечная улыбка озарила лик звёздной девочки.
– Зато хорошие, вот! Мне с вами хорошо, и это главное!
.......
– ... А на Фианаранцунапуа ещё много-много домов, и все разные! Только они всё равно совсем не такие, как тут у вас. Там стены из силиколла, он свет пропускает внутрь, а наружу не выпускает. И внутри всё белое-пребелое, и потолок весь зеркальный!
– В таком доме, должно быть, в чёрных очках ходить надо, - пробурчал Васька, ещё не до конца отошедший от жуткого позора, случившегося с землянами в стенах родной школы.
– Зачем?
– Ниу между делом не забывала о развлечениях, прыгая через трещины на асфальте на одной ножке. Трещин, к вящему удовольствию звёздной гостьи было превеликое множество, и все разные. Прыгай сколько душе угодно!
– Ну там же солнечного света должно быть море, - пояснил за друга Петька.
– Раз свет только внутрь, а наружу не выходит...
– Да, Петя, - улыбнулась Ниу, - там в домах освещённость даже выше чем под открытым небом. Но мы же питаемся солнечным светом, забыл?
– А что, во всей этой вашей галактике все жители поголовно могут усваивать солнечный свет?
– это Даша.- Прямо на всех-всех планетах?
– Ну почему на всех...
– Ниу перепрыгнула через бордюр туда и обратно.
– Есть многие, которые ещё не умеют. Вообще светопитающихся... м?
– девочка щёлкнула по левой серёжке-говорёшке, - А, да! Фототрофы, если по-научному... вот от рождения, природных то есть фототрофов очень немного видов. А прочим надо перестраиваться. А если у них на планете наука генетика не очень развитая - как перестроишься? Страшно ведь. Вдруг вместо способности светопитания у всех рога вырастут. Как у вашей Зорьки!
– Ниу засмеялась.