Неоцен настоящий. 10 миллионов лет спустя
Шрифт:
горами и реками, которые будут петлять в горах и впадать в бывшее
Южно-китайское, а ныне — Большое Азиатское море. Названия основных трёх
рек — Лун-Ван, Новый Меконг и Крис — последнюю назвал в честь
ритуального клинка из-за сходства формы реки с формой его лезвия.
И да, в Атлантическом океане таки появится архипелаг Атлантида! Подъём
массивов суши там создаст архипелаг размером с Индонезию, где будет
множество гор и мелких рек. Такие же,
и около юга Большой Африки перед ней — двигаясь, она будет поднимать
сушу, рождая их на свет.
Но не везде будет подниматься суша — нынешний север Африки от долготы Туниса до Египта — в связи с быстрым
наступлением Единого моря станет огромным мелководным шельфом. Та же
судьба в то же самое время постигнет нынешнюю ЮАР и соседние места,
Ближний восток и берега Красного моря с частью Аравийского полуострова
тоже уйдут под воду. Мёртвое море, упомянутое в цитате, будет лишь
соляной равниной, и соли из неё, оказавшись под водой, снова попадут в
уже Единое море, подняв его солёность до уровня океана. Северное
зауралье тоже затопит, но широким «клином» в несколько тысяч километров
шириной и менее двух — длиной. Антарктида потеряет пятую часть площадей
из-за незначительного таяния ледников в связи с постепенным продвижением
к экватору и возрастающей тектонической активностью в данных районах.
Такова общая география мира Неоцена 10 миллионов лет спустя.
Глава 2. Климат эпохи Неоцена.
История есть география во времени, а география — история в пространстве.
Жан Жак Элизе Геклю.
Ничто так не помогает повторять географию, как извержения вулканов и землетрясения.
Дон-Аминадо.
Климат — куда более сложная система явлений, чем география, хоть и зависит от
неё напрямую. И предсказать его трудно из-за того, что он зависит не
только от чисто земной активноси, но и от непредсказуемой солнечной.
Откуда мы знаем, как будет светить солнце в то время? Может, будет
жарища страшнее, чем в Сахаре, или чистая Антарктика на всём земном
шаре? Или вообще будет так же, как сейчас?
Что ж, единственной правдоподобной моделью будет экстраполяция черт нынешнего климата в
будущее. А климат на Земле сейчас — климат, как ни странно звучит,
ледникового периода. Периоды очень жестокого холода длительностью около
сотни тысяч лет и периоды потепления до пятнадцати тысяч лет. И так
миллион лет с лишком, раньше периоды были иными — тёплые периоды
длиннее, — и обледенения были реже, короче. То есть, у нас налицо рост
континентальности климата и общее похолодание.
Чем это закончится для мира? Через 10 миллионов лет оледенения будут куда более долгими,
похолодания — сильнее. Но не расставайтесь с жарой! Лето в такой период
из-за выраженной континентальности климата будет коротким и адски
жарким. Уровень моря чуть упадёт, что обнажит многие тысячи квадратных
километров морского шельфа, но усилится образование ледников на суше,
поэтому при сухом воздухе будет, что может показаться неожиданным, много
пресных водоёмов.
Экосистемы вроде дождевых лесов прикажут долго жить довольно быстро при таких тенденциях, и останутся лишь степные,
пустынные и сезонные типы экосистем. Леса мира сохранятся лишь
аналогичные смешанным с низкорослыми деревьями, но лесостепь будет более
распространена. Возможно, хоть и не обязательно, возрождение
тундростепей, так как тундра из-за сухости климата станет такой же
редкостью, как ныне — тундростепь!
Общая тенденция развития жизни будет на стороне генералистов и, что реже, чисто холодостойких
специалистов. Сезонные миграции будут нормой жизни, и сама сезонность
при ледниковом периоде более выражена, чем в других.
Гроза, лесной пожар и прочие дары тропиков станут большой редкостью, так как сама
пожаростойкость будет тенденцией почти всех растений такого периода.
Одни реализуют её сыростью древесины, как ель, другие будут плохо
воспламеняться из-за очень плотной коры. Третьи, что реже, будут
обгорать лишь снаружи, а основной ствол или клубни будут целыми.
Но куда большим испытанием будет мороз, поэтому морозостойкость флоры
будет значительной. Травы, полукустарники и кустарники будут
доминировать в ландшафте сурового неоцена.
А вот морские экосистемы по количеству биомассы и видовому разнообразию будут на
высоте! Дело в том, что все холодноводные районы полны видов, и число
особей каждого из них велико. В противовес тропикам, где видов много, но
число особей каждого из них мало. Дело в том, что холодный климат
обеспечивает больший приток — через таяние льдов и усиленную им эрозию
грунта — минеральной составляющей в море, что усиливает рост
фитопланктона и водорослей. А они — пища для прочих обитателей