Неохотный вампир

Сэндс Линси

Он кивнул и начал подниматься, но она схватила его за руку и сказала: «Спасибо».

«За что?» - удивленно спросил он.

«За то, что поехали с нами в Торонто. Когда вы спросили в доме, останусь ли я здесь, если Люциан решит заменить меня, я хотел сказать «да», но Стефани…

«Я знаю», - тихо заверил ее Харпер. «Мне потребовалась минута, чтобы выяснить это, но мы друзья. Мы будем вместе. Нам просто нужно выяснить, где и так далее».

Она улыбнулась, и он нежно погладил ее по щеке, а затем устало поднялся на ноги.

Дрина переместила свое кресло в наклонное положение, когда он подошел к своему собственному. Он сел на второй стул, переместил его в наклонное положение, а затем протянул через край стола между ними за ее руку. Она нежно улыбнулась ему и сжала его пальцы, и они оба погрузились в сон.

Это было что-то холодное и сильно давящее на его лоб, которое разбудило его некоторое время спустя. Харпер нахмурился и открыл глаза. Его голова была повернута в сторону, и первое, что он увидел, была Дрина на следующем стуле, ее глаза были открыты и сосредоточены на чем-то за его пределами. Согнув шею в сторону, он медленно повернулся, чтобы увидеть то, что было у него на лбу, и успокоился, когда увидел женщину, стоящую над ним, направив пистолет на его голову.

Глава семнадцатая

Харпер уставился на стройную смертную женщину с короткими темными волосами и защемленным сердитым лицом. Она дрожала, без сомнения, пытаясь бороться с контролем, который Дрина взяла на себя.

«Сью?» Сказал он наконец, его голос был таким же пустым, как и его мысли, когда он смотрел на Сьюзен Харпер. Он не видел женщину после смерти Дженни, и его мозгу было немного трудно принять, что сестра Дженни будет здесь вообще, не говоря уже о том, чтобы направить на него оружие.

«Почему я не могу нажать на курок?» - прорычала она, злая. «Я пытаюсь, но мой палец не будет двигаться».

Харпер посмотрел на Дрину.

«Я проснулась, когда она вошла в комнату», тихо сказала Дрина. «Сначала я была в полусне и думала, что это Леониус, но потом я поняла, что она женщина и смертная, и она не собиралась идти к Стефани, а направлялась к тебе. Я ждал, чтобы увидеть, что она замышляет, но когда она направила пистолет на тебя. «.

Харпер кивнул, не нуждаясь в том, чтобы она сказала ему, что она взяла под контроль женщину достаточно, чтобы она никому не причиняла вреда, но оставила ей свободу думать и говорить. Он перевел взгляд на Сью; его взгляд скользнул от ее лица к пистолету и обратно, прежде чем он с недоумением спросил: «Почему?»

«Потому что ты убил Дженни», - сказала она с горечью.

Харпер опустился на стул, его вина старого друга скользила по нему, как призрак. , Призрак Дженни Если бы он был тем, кто контролировал Сью в тот момент, его контроль ослабел бы, и у него, несомненно, была бы дыра в голове. К счастью, Дрина не упустила эту новость, и, потратив немного времени на то, чтобы собраться с силами, он прочистил горло и тихо сказал: «Я никогда не хотел, чтобы это произошло, Сьюзен. Вы должны это знать. Я хотел провести свою жизнь с Дженни. Она была моей спутницей жизни. Я скорее убью себя, чем мой друг.

«Она не была твоей спутницей жизни», отрезала Сьюзен с отвращением. «Дженни даже не нравилась тебе. Она только терпит тебя, чтобы ты ее перевернул. Она приняла все твои обещания молодым, красивым и здоровым навсегда, но ты убил ее.

Харпер вздрогнул, когда эти слова ударили его. Он не знал,

что причиняет ему боль больше всего: предположение, что Дженни только использовала его, или напоминание о том, что она умерла из-за него. Сьюзен говорит, что ей даже не нравилось, что он в форме, как сказал Тедди в ту ночь, когда он и Дрина прилетели из Торонто на вертолете, и он предположил, что это возможно. Они знали друг друга только неделю или около того, прежде чем она согласилась на поворот. И хотя он был бессмертен и принял ее как своего спутника жизни в тот момент, когда он не мог ее прочитать, она была смертна. Смертные не понимали важность того, чтобы быть спутником жизни, автоматически не распознавали его дар. Возможно, она только что согласилась с этим, чтобы позволить ему перевернуть ее. Но он был уверен, что она в конце концов признает, что он был единственным, с кем она могла найти мир и страсть.

Харпер нахмурился, вспомнив, что не испытывал такой страсти с Дженни. Он объяснял это тем, что она держала его на расстоянии вытянутой руки, и все еще верила этому. Если бы она даже позволила ему поцеловать ее, они оба были бы поражены этим, он был уверен. Так же, как он и Дрина были постоянно изумлены этим.

Наконец он торжественно сказал: «Она была моей спутницей жизни, Сьюзен. Я не мог ее прочитать.

Сьюзен фыркнула. «Дженни подумала, что это опухоль мозга».

Харпер замер, его сердце, казалось, остановилось в его груди от слов. Дрина зарычала: «Опухоль мозга?»

Глаза смотрели на Харпера, Сьюзен сверкнула неприятной улыбкой, свидетельствующей о том, что она наслаждается его шоком и тревогой. «У нее были головные боли, и время от времени ее зрение ухудшалось. У нее также были проблемы с концентрацией, и ее память страдала. Оказалось, у нее была опухоль. Они начали химиотерапию, чтобы попытаться уменьшить его до операции, но потом Дженни встретила вас и решила, что ей больше не нужно никакого лечения. Она просто позволит тебе перевернуть ее и жить вечно.

– Харпер?
– тихо сказала Дрина. «Опухоль мозга может помешать вам читать ее».

«Она была моей спутницей жизни, Дри», тихо сказал он. "Я кушал. Мои аппетиты были пробуждены».

«Мы всегда можем есть», - мягко указала она. «Мы просто устали от этого и останавливаемся, потому что это беспокоит, а не потому, что мы не можем». Она остановилась на мгновение, чтобы позволить этому утонуть, затем спросила: «Была ли еда вкуснее, чем сейчас?»

Харпер автоматически открыл рот, чтобы сказать «да», но подхватил себя и действительно подумал об этом. По правде говоря, он понял, что это не так. Все было хорошо, даже вкусное, но он ел только тогда, когда другие ели, и не начинал набивать себя, пока не заболел живот, или постоянно желал этого, как сейчас.

«И у тебя не было общих снов», - тихо указала она.

Харпер молча кивнул, думая, что это не просто отсутствие общих мечтаний, а отсутствие страсти. Он очень хотел испытать это с Дженни, но не настолько, чтобы попытаться изменить ее мнение, когда она настояла, чтобы они подождали до конца хода. Харпер только что отпустил это, думая, что все будет хорошо после того, как он повернул ее. Он, конечно, не был одержим этим, как он был с тех пор, как Дрина прибыла сюда в Порт-Генри, его разум постоянно раздевал ее и делал с ней такие вещи, которые оставляли его наполовину в вертикальном положении, когда ее даже не было в проклятой комнате.