Неоконченный сценарий
Шрифт:
Говоря это, Роблес полностью отдавал себе отчет в том, что отделаться от Торреса будет не просто. Он станет любыми способами цепляться за эту работу, особенно если подослан Понсе. Даже если с помощью хитрости и удастся вырвать у Торреса признания, что он работает на полицию, дальше-то что? В конце концов, что предложить взамен? Найти убежище, помочь бежать из страны? Ведь, кроме бегства, Торресу ничего не останется. Но те скромные резервы, которые находятся пока в распоряжении партии, предназначены действительно на
А сейчас, после секундного испуга, Торрес подтолкнул его к двери, последовал за ним в темень ночи и зашипел:
– Что это значит, Роблес? Что, черт побери, ты против меня имеешь? Давай, давай, выкладывай! Сначала ты отнял у меня лучшую роль, а теперь собираешься вообще вышвырнуть вон? Думаешь, раз ты белый, раз ты старше меня и учился в университете, можешь топтать меня ногами? Это я похож на Кампано, а не ты, но роль у меня забирают...
– Потише, Марселино. Кто тебе сказал, будто ты на него похож?
– У меня есть его фотография!
– Откуда она у тебя?
– Из одного американского журнала. Проваливай отсюда, Роблес!
– Знаешь, издали тебя можно за него принять. Но лицо? Никакого сходства!
– А тебе о нем чертовски много известно, да?
– Я ходил с Кампано в одну школу.
– Это еще не значит, что ты на него похож!
– Но одно я знаю точно: он был белым, а не метисом. Так что ни о каком сходстве не может быть и речи!
– Тогда выкиньте индейца, а его роль передайте мне!
– крикнул он. Роблес, мне нужны деньги! Я так давно без работы!
– Тебя наняли и деньги заплатят полностью, будешь ты играть или нет. Немцев твой гонорар не разорит.
– Но я хочу сниматься, понимаешь, я должен!
– Почему? Если все равно заплатят?..
– Потому что, потому что...
– Торрес закашлялся, не находя подходящего объяснения.
– Потому что тогда меня, может быть, будут приглашать еще. Кто уже снимался, всегда имеет больше шансов.
Достаточно. Роблес понял, с кем имеет дело. Если продолжать копать дальше, он рискует напугать парня до такой степени, что тот побежит в полицию. От Торреса сейчас просто так не отделаешься.
– До завтра, в семь, - сказал он.
– Думаю, у тебя все будет в порядке.
После ужина майор Понсе прошел в кабинет, чтобы, сидя в любимом кожаном кресле, почитать перед сном вечерние газеты. И тут зазвонил телефон. Докладывал старший лейтенант Диас, как всегда напуская туману.
– Разговор озера Атитлан с Девятой зоной, - проговорил он таинственно.
– Давайте попроще!
– X. Р. А. с "Таргит". Может быть, прослушаете на службе?
– Черт вас побери, прокручивайте пленку!
Кодовое слово, которое со вчерашнего дня относилось к Толедо, наэлектризовало Понсе. Эти выпускники
" - Тони, когда у вас завтра закончится съемка?
– Около десяти. В одиннадцать я должен быть в министерстве.
– Вилан приедет к десяти, но я при вашей беседе присутствовать не смогу.
– Хорошо. Благодарю тебя за посредничество.
– И еще кое-что. Не мог бы ты открыть садовую калитку пораньше?
– Ее откроют еще до съемок, Гарри. Ведь будут снимать, как тогда ко мне проникли похитители. Даю тебе честное слово, что у тебя в саду ничего не тронут.
– Ерунда какая! Мой сад - твой сад! И еще одна просьба, Тони. В группе есть женщина с зеленоватыми глазами...
– Не продолжай, я знаю, о ком речь".
Толедо сказал, что его садовая калитка любви не препятствие. Ридмюллер расхохотался, несколько секунд они говорили, перебивая друг друга.
" -...похоже на то, Тони, что продюсер тоже ухлестывает за ней. И если он попытается удержать ее, я попрошу что-нибудь придумать. Пригласи, например, ее на дружескую встречу с Виланом.
– Хорошо, хорошо. Какой-нибудь повод найдется.
– Спасибо! Я твердо рассчитываю на тебя и твою скромность.
– Всегда рад помочь. Ни о чем не беспокойся.
– Великолепно! Ты меня спас".
Понсе зевнул. Чужое белье... Нет, пустая запись. Кроме упоминания о приезде Вилана, нет ничего достойного внимания.
Но вот он услышал голос Толедо:
" -...и привет майору Понсе.
– Понсе?
– Я не прошу тебя его передавать. Он сам все услышит.
– Даже так? Но не сегодня же. Тони?
– Плохо ты его знаешь: по воскресеньям записанные на пленку разговоры ему передают на дом. Бедолага! Вечно подслушивать... во благо родины! Я упомянул об этом только в связи с твоей просьбой оставить наш разговор в секрете.
– Боже мой! Значит, он обо всем узнает?
– Поверь, его лично такие вещи давно уже не радуют. Но с сегодняшнего дня я буду частенько передавать ему приветы таким путем. Надо же оказать ему знак внимания".
Щелчок в трубке. Разговор окончен. Понсе покачал головой - ему словно кто-то в лицо воды брызнул. Какая подлость! Толедо позволяет себе так унижать государственного чиновника только потому, что чувствует поддержку янки. Вилан! Как он поддерживал полицию, когда помогал перестроить ее деятельность, и такое разочарование теперь! Но через двенадцать часов и он, Вилан, и его подручные из военной миссии поймут, что поставили не на ту лошадку...