Неоконченный сценарий
Шрифт:
Фишер и Ундина заказали в ресторане на обед блюда китайской кухни. К ним за столик подсел господин со сплюснутым носом, в спортивном костюме строгого английского покроя, с виду мулат, и предложил свои услуги. Он, дескать, знает страну как свои пять пальцев и, что не менее важно, является одновременно хозяином и пилотом самолета. Самолет очень удобный, и за все про все - за обслуживание, услуги стюарда и горючее - он просит каких-то двести долларов. Приключения и развлечения гарантируются.
– И куда бы вы с нами полетели?
– спросила
– Куда угодно, леди. Если пожелаете, даже к руинам Копана. Они, правда, в Гондурасе, но если вы хотите...
– А в горы, к герильерос?
– Каким еще герильерос?
– Он всплеснул руками, - Все они убиты, леди. Никого не осталось.
Фишеру он надоел. Хотя ему нравилось говорить по-английски с людьми, владевшими языком еще хуже его, он решил от мулата избавиться. И знал как: есть один трюк, срабатывающий в банановых республиках безошибочно.
– Почему вы все время повторяете, что ваш президент болван?
– спросил он. повысив голос.
Мулат от удивления потерял дар речи.
Фишер снова повторил свои слова. Громче.
Летчик испуганно вскочил со стула, беспомощно взмахнул руками.
– Вы меня неправильно поняли. Я сдаю внаем самолет, политика меня не интересует... Прощайте.
А несколько минут спустя к ним подошел элегантно одетый мужчина.
– Простите, вас потревожили?
– Пустяки. Вы детектив отеля?
– Не совсем, сэр. Я майор Понсе из уголовной полиции. Позвольте сесть за ваш стол?
Фишер вытер салфеткой губы, аппетит окончательно пропал. В том, что они прилетели в полицейское государство, сомневаться больше не приходится.
– Господин Фишер, вы возглавляете немецкую киногруппу, которая собирается снимать у нас фильм, - сказал майор по-английски.
– Разрешите осведомиться, что это будет за фильм?
– произношение у него было безупречным.
– Веселый игровой фильм.
– Не затруднит ли вас рассказать о нем поподробнее?
Фишера так и подмывало подсунуть майору свою историю с похищением; однако он вовремя сообразил, что острие ее направлено против полицейского ведомства.
– Готового варианта сценария у нас нет, майор. Мы хотим оглядеться на месте. Такой путь представляется мне более продуктивным.
– И все же какова тема фильма? Главная его линия, так сказать?
– Понсе перевел взгляд на Ундину.
– Да, я знаю, это госпожа Раух, ваша помощница... Чего вы хотели бы добиться в итоге?
– Полных сборов, майор. К этому ведут два пути: надо людей заставить либо плакать, либо смеяться.
– Либо ужасаться. Увы. В зарубежной печати нередко появляются сенсационные сообщения о жизни в нашей стране. Смесь из экзотики и ужасов хорошо продается. Мы же особых восторгов по поводу появления такой "рекламы" не испытываем,
– В современном кино судьбе женщины уделяется мало внимания, - сказала Ундина.
– Нет и серьезных ролей для женщин. А мы хотели бы рассказать о судьбе женщин вашей страны, майор. Их проблемах.
– Благодарю, на сегодня я удовлетворен.
– Понсе поднялся и учтиво поклонился.
– Я не стану вас более беспокоить. Другие, надеюсь, тоже. Пожелаю больших успехов. А сценарий - пусть зреет.
Такси здесь стоит дешево. Водитель, который вез Бернсдорфа из аэропорта в отель, сказал:
– Два доллара в час, сэр. Все равно ехать будем или стоять.
В аэропорту Берисдорф ничего не добился ни с помощью денег, ни увещеваниями. Аппаратуры ему не вернули. Не получил он и вразумительного ответа на свои вопросы. Кто советовал обратиться в главное таможенное управление, кто в полицию, кто не то в министерство внутренних дел, не то в министерство просвещения. Во всех комнатах, в которые он заходил, на стене висел один и тот же портрет - улыбающегося во весь рот президента Араны, красавца мужчины в генеральском мундире. Правительство ПР бесславно ушло в отставку, и политика социального либерализма и терпимости предана забвению. Офицеры, принимавшие Бернсдорфа, ссылались на какое-то высокопоставленное начальство, до которого рукой не достанешь. Положение вещей отнюдь не соответствовало картине, нарисованной "шеф-идеологом" Кремпом.
Белые бунгало, пышная зелень. Столицы этого континента проявляли чудеса выдумки и изворотливости, чтобы отсталость и нищета не бросались в глаза хотя бы по пути из аэропорта в центр.
"Авенида де ла Америкас", - прочел Бернсдорф на табличке одного из домов. Что-то знакомое... Не тут ли похитили графа Спрети, посла ФРГ? Нет, до того места они еще не доехали, это на перекрестке с 16-й улицей, объяснил шофер.
– А вот тут, сэр, застрелили шефа американской военной миссии. Он ехал с военно-морским атташе в "Форде-67", а убийцы стреляли из "шевроле", который их обогнал.
У этой улицы, как видно, богатая история; водитель объяснял все происшествия с точки зрения профессионального автомобилиста: скорость, марки машин, кто откуда выезжал...
– Когда это произошло?
– После убийства подружки Хуана Кампано. Отомстили...
Бернсдорф насторожился:
– Разве ее убили американцы?
– Нет, это были другие люди... Гватемальцы.
– А что это за люди? Не из "Белой руки"?
Водитель сразу скис.
– Нет, другие. А кто, не знаю.
– Почему же застрелили янки, если они ни при чем?..
Водитель нажал на тормоза.
– "Майя Эксельсьор", сэр. С вас один доллар двадцать центов.
В холле отеля Бернсдорф сел на табурет перед полукруглой стойкой бара. Все как-то безрадостно. Почему водитель ни с того ни с сего испугался? Режиссер сделал несколько глотков из запотевшего стакана, когда на соседний табурет села молодая женщина с газельими глазами. Нежная смуглая кожа, глаза искусно подведены, ногти тонких длинных пальцев отливают перламутром - светская дама.