Неоновые блики
Шрифт:
Услышав этот страшный хохот, Катя вдруг не на шутку разозлилась. Она вскочила на ноги, подняла вверх обе руки, медленно сложила целых два маленьких кукиша и прокричала, обращаясь к железному люку:
– А вот это видели, погребисты драные?! Сдохну, но выйду отсюда! Понятно?! Сдохну, но выйду! Живой и невредимой!
Она решительно вытерла слезы, плотно обмотала левое плечо курткой, снова отошла от «прямоугольника» к противоположной стене, слегка наклонилась вперед и… со звериным ревом ринулась на бетонную стену, попав плечом прямо
В этот раз стена сдалась, словно поняв, что Катя все равно от нее не отстанет. Центральный блок «прямоугольника», не выдержав мощного натиска, провалился куда-то внутрь. Плечо же, надежно защищенное кожаной курткой, почти не пострадало. Катя отмотала куртку, посмотрела вверх и молча показала своим невидимым врагам весьма неприличный жест. Расшатав и выдернув из стены остальные четыре блока, она просунула голову в образовавшееся отверстие. В эту секунду, словно дождавшись того момента, когда Катя расправится со стеной, вверху, тихо щелкнув, потухла лампочка. В погребе вновь воцарилась непроницаемая мгла.
– Чем дальше, тем страшнее…, – прошептала Катя. Она наощупь надела куртку, резким движением застегнула молнию и, не раздумывая, пролезла в отверстие.
Очутившись по ту сторону стены, Катя поняла, что там ничуть не лучше чем в погребе, из которого она только что выбралась. Под ногами по-прежнему ощущался бетонный пол, пальцы вытянутых в стороны рук встретили все тот же холодный бетон, но самое неприятное – вокруг стояла все та же непроглядная темень.
Катя вытянула руки вверх. Пусто.
«Неужели я потратила столько усилий лишь для того, чтобы очутиться точно в таком же погребе?», – ужаснулась она. Горестно вздохнув, она вытянула перед собой руки и осторожно пошла вперед.
«Вроде бы не погреб. Слишком длинный. Какой-то коридор, что ли? А если это коридор, то вполне возможно он заканчивается хоть какой-нибудь, пусть самой малюсенькой и неказистенькой, но дверью…», – с надеждой подумала она, преодолев уже метров двадцать. Периодически она останавливалась и обследовала окружающее пространство. Справа и слева от нее, уже совсем близко – всего-то на расстоянии вытянутой руки, тянулись стены. Вверху по-прежнему ничего не было.
Катя прошла еще около двадцати метров. В очередной раз остановившись, она ощупала руками все вокруг. Ей стало ясно, что коридор заметно сузился. Стены теперь находились совсем рядом с Катей – на расстоянии двадцати – тридцати сантиметров, не больше.
«Кажется, еще чуть-чуть – и я обнаружу или выход, или тупик. Интересно, если это будет тупик, то зачем вообще тогда нужен этот странный коридор?», – подумала Катя и продолжила свой путь.
Она сделала всего три шага и ее руки уперлись в стену.
«Накаркала…», – со страхом подумала она, лихорадочно ощупывая новую преграду. Но все напрасно – справа, слева, а теперь еще и перед ней, возвышались сырые бетонные стены.
«Что за идиотизм. Почему этот чертов коридор закончился
– Выпустите меня отсюда!!! Мерзавцы!!! Сволочи!!! Гады!!!..
Прошло минут десять. Катя уже не кричала. Свернувшись клубочком, она молча лежала на холодном полу и лишь изредка всхлипывала. Осознав всю безысходность своего положения, Катя поддалась панике и теперь находилась во власти животного, парализующего волю, страха. Страх сковывал движения и отбивал любое желание встать и предпринять хоть что-нибудь для своего спасения. Да и что она могла предпринять, замурованная в странном бетонном лабиринте?
Незаметно для себя Катя впала в полусон-полузабытье. Перед ее глазами обрывками пролетела вся ее жизнь. Родители, друзья, просто знакомые… Они появлялись и исчезали, словно навсегда прощались с Катей. Самым последним появился Петр.
В Катином сне Петр почему-то сидел во взлетающем самолете, у иллюминатора, и смотрел на землю, стремительно удаляющуюся под белоснежным крылом. Катя, сидящая рядом с ним, вытянула голову и из-за его плеча тоже выглянула в иллюминатор. Где-то очень далеко виднелся городок. Присмотревшись, Катя догадалась, что это ее родной Н-бург. Внезапно Петр повернул голову и взглянул прямо ей в глаза:
– И что, ты вот так просто возьмешь и сдашься? – вдруг строго спросил он Катю, продолжая не моргая смотреть ей в глаза, – хочешь безропотно сгнить здесь, под землей, на милость победителям?
– Я не смогу отсюда выйти. Я устала. Я лучше полежу…, – безвольно ответила ему Катя и на ее глазах появились слезы.
– А ну-ка встать! – заорал вдруг Петр, – хватит себя жалеть! Встать и бороться! Оглядись вокруг! Посмотри туда, куда ты еще не смотрела…
От этого крика, который прозвучал чересчур реалистично, Катя вздрогнула и очнулась. Она села, обхватила руками коленки и задумалась:
«Действительно. Пока жива, нужно снова попытаться отсюда выбраться. Может быть выход где-то совсем рядом… К тому же, от того, выберусь ли я отсюда, или нет, зависит, кроме моей, и еще одна жизнь – жизнь Петра. Я не имею права сдаваться. Буду бороться до тех пор, пока не упаду без сил!»
Она вдруг вспомнила слова Петра. Те слова, которые он произнес только что, появившись в ее видении.
«Что это он там говорил? «Посмотри туда, куда ты еще не смотрела…» И куда же я еще не смотрела? Позади – коридор, ведущий обратно в погреб, справа и слева – бетонные стены, впереди – тупик, в виде такой же бетонной стены… Да вроде бы я все, если и не осмотрела, то ощупала – точно. Что я упустила? Куда мне надо посмотре… Стоп! Я же не смотрела наверх!»
С этой мыслью Катя вскинула голову и тут же вскрикнула от неожиданности. Прямо над ней светился белесоватым, еле заметным светом идеально ровный круг. Катя медленно встала на ноги и протянула руки к кругу. Ее пальцы чиркнули по металлу.