Неоновые Боги
Шрифт:
Я верчу в руках книгу.
— Это очень хорошая книга. Настоящая загадка. — Мой голос звучит совсем неубедительно.
— Персефона. — Серьезность в его тоне требует ответа. Правдивого ответа.
Слова всплывают прежде, чем я успеваю их обдумать.
— Ты не отвел меня снова в свою сексуальную темницу.
— Это не секс-темница.
— Аид, это само определение сексуальной темницы.
На этом он, наконец, откладывает свой ноутбук в сторону и уделяет мне все свое внимание. Его. брови сходятся на переносице.
— Мы
— «Хорошее время» едва ли охватывать все это. Мне нравится исследовать твой дом и нижний
город. Мне нравится исследовать тебя. Мои щеки пылают, но я включаюсь. — Но ты сказал, что хочешь, чтобы люди относились к нам серьезно, и как они могут относиться к нам серьезно, если ты не относишься ко мне так, как они ожидают от тебя?
— Я не хотел делить тебя с вуайеристами из верхнего города. — Он говорит это так просто, как
будто не сбрасывает бомбу. Аид стягивает с меня одеяло, под которым я свернулась калачиком, и бросает его на пол.
— Хотя ты права. Возможно, они еще не шевеляться, потому что мы их не заставляли.
Я немного таю от ощущения его руки, сжимающейся вокруг моей лодыжки. С ним всегда так. Я продолжаю ждать, когда интенсивность спадет, когда свободный доступ друг к другу стирает блеск секса друг с другом. Этого еще не произошло. Во всяком случае, последние пару недель заставили меня хотеть его еще больше. Я, как собака Павлова. Он прикасается ко мне, и я мгновенно начинаю желать его.
О чем мы говорили?
Я мысленно встряхиваюсь и пытаюсь сосредоточиться.
— Мы пытаемся заставить их действовать?
— Мы пытаемся причинить им вред. Или ему, по крайней мере. — Аид скользит рукой по моей икре, чтобы зацепить сзади за колено и притянуть меня к себе на диван. Мы поднялись прямо
в его комнату после ужина в очаровательном маленьком ресторанчике дальше по улице, так что я все еще одета в одно из кокетливых платьев, которые Джульетта собрала для меня. Судя по тому, как Аид с жаром окидывает меня взглядом, ему еще больше нравится, когда он обхватывает мою верхнюю часть бедер.
— Покажи мне.
Я трясущимися руками опускаю руку и приподнимаю платье, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы он мог заглянуть под него.
Аид поднимает брови.
— Посмотри на себя, ты носишь трусики, как хорошая девочка.
— Да, ну, иногда мне нравится дразнить.
Я поднимаю юбку до талии и оттягиваю трусики в сторону. Не имеет значения, что Аид видел и целовал каждый дюйм моего тела. Это кажется порочным — делать такое, и ходить на грани этого чувства — зависимость, от которой я не уверена, что когда-нибудь избавлюсь. Я не могу думать об этом сейчас, не могу думать об этом после.
После того, как закончится зима. После того, как я обрету свободу. После того, как я навсегда уйду из жизни Аида.
Он притягивает меня еще на несколько дюймов ближе и наклоняется, чтобы устроиться между
— Боги, это так приятно.
Похоже, он не заинтересован в том, чтобы убрать мои трусики с дороги, медленно прорабатывая меня через ткань, делая меня мокрой и скользкой. Только когда я тяжело дышу и борюсь с собой, чтобы не приподнять бедра, он поднимает взгляд.
— Завтра у нас будет вечеринка
— …вечеринка.
— Мм-хм. — Он, наконец, наконец-то прижимается носом к трусикам, отодвигая их в сторону и
медленно, тщательно целует мою киску.
— Скажи мне, чего ты хочешь. Опиши подробно.
Мне приходится сдержать стон.
— Что?
— Сейчас.
Я смотрю на него сверху вниз. Он хочет, чтобы я описала, чего я хочу прямо сейчас, пока
он трахает меня языком? По-видимому, так. Я прикусываю нижнюю губу и пытаюсь сосредоточиться сквозь волны удовольствия, которые он посылает по моему телу. У меня было много времени, чтобы узнать свои вкусы и вкусы Аида, но это похоже на совершенно другой уровень.
— Я, э-э, я хочу…
Я не хочу ему говорить.
Я зарываюсь пальцами в его волосы и приподнимаю бедра, чтобы дать ему лучший доступ. Несмотря на мою хватку, Аид легко отрывается от меня. Его брови сходятся, когда он изучает мое лицо.
— Учитывая все, что мы сделали за последние несколько недель, чего ты можешь хотеть, что
заставляет тебя колебаться сейчас?
— Мне нравится быть с тобой. Мне нравится то, что мы делаем вместе.
Он хмурится еще сильнее.
— Персефона, если бы я не был готов дать тебе все, что тебе нужно, я бы не спрашивал.
Я не хочу. Я действительно, действительно не хочу этого. Это слишком неправильно, слишком грязно, даже для нас. Я знаю, что это в высшей степени лицемерно — вызывать Аида за то, что он сдерживается со мной, а затем поворачиваться и делать то же самое с ним, но это кажется другим. Это совсем другое.
Он двигается, пока я все еще борюсь с собой, садится и сажает меня к себе на колени. Моя спина прижата к его груди, мои ноги раздвинуты до внешней стороны его бедер. Точно так же, как я была в ту ночь, когда он заставил меня кончить, а потом я оседлала его член на глазах у всех.
В ту же ночь, которая посеяла фантазию, которую я боюсь озвучить.
Аид скользит рукой в мои трусики, чтобы обхватить мою киску ладонью и ввести в меня два пальца. Затем он замирает, удерживая меня на месте самым интимным из возможных способов.
— Ты напряжена, маленькая сирена. Это возвращает воспоминания?
— Конечно, нет. Почему ты так говоришь? — Я говорю слишком быстро, мой голос слишком
хриплый, чтобы моя бравада была хоть немного убедительной.
Он целует меня в шею и движется к моему уху.