Неоновый убийца
Шрифт:
– Они в последнее время отнимают у него столько времени, что даже уже и не знаю, сможет ли он вообще с нами выступить.
– О бедный малыш! – Наоми чмокнула его в губы. – Хотя ты все равно предпочел бы играть с «Джаз аутифт».
И то верно. Упрощенные аранжировки классических номеров, в которых можно блеснуть своим мастерством саксофониста и кларнетиста, – это определенно его мелодический стиль. Да и публика более отборная, искушенная и благодарная. Сказать по правде, Филу он нужен только для музыкального веса. Все эти хрипы и надрывы имеют право на жизнь, но он уже от этого устал. Единственным реверансом в сторону спокойного классического звука была «Бейкер-стрит», которой, по настоянию Фила, закрывался сет. Первое время Гэри нравилось культовое саксофонное соло Джерри Рафферти [46] ,
46
Джеральд «Джерри» Рафферти (1947–2011) – британский автор-исполнитель ирландско-шотландского происхождения; «Бейкер-стрит» – одна из наиболее известных его композиций, созданная в 1978 г.
47
«Могучий перестановщик» (Mighty ReArranger) – альбом британского певца Роберта Планта и его группы The Strange Sensation, выпущенный в 2005 г. «Могучий перестановщик» в одноименной композиции альбома может восприниматься и как некая высшая сила.
– Вот потому-то, – с гордостью объявил Гэри, – следующим летом мы планируем европейский тур. Баз все уладил.
– На будущий год? – Ее руки упали по бокам. Вид у Наоми был далеко не такой довольный, как он думал. Вообще-то у нее даже задрожала нижняя губа, а в глазах промелькнуло неподдельное смятение.
– Я сказал что-то не то? В смысле, я знаю, что за домом придется по-прежнему присматривать, но это всего лишь на пару-тройку месяцев. Белье можно сдавать в прачечную, для остального возьмешь кого-нибудь – уборщицу там, не знаю…
«Кухарку найми, ради бога!» Может, Наоми даже привыкнет к наемной прислуге и даст ему продохнуть.
– Угу, – отсутствующе отозвалась она. Словно потеряла ключи от машины и теперь лихорадочно перебирала в памяти места, где могла видеть их в последний раз.
– В чем дело? – прозондировал почву Гэри.
Наоми сверкнула мегакиловаттной улыбкой. Из этого он заключил, что, метафорически выражаясь, ключи она нашла.
– Не волнуйся. Мы обсудим это позже.
Обсудим что? Его кольнула тревога. Может, она планировала скатать его на Бали или на Гавайи? Наоми любила проводить отпуск во всяких экзотических местах, что вообще-то глубоко странно для женщины, которая проводит три четверти своей жизни в заграничном климате.
– Господи, мне срочно нужно в ванну!
Пытаясь всеми силами отбросить противно засевшую в печенках мысль, что она собирается разрушить не только его музыкальные амбиции, но и всю его жизнь, Гэри вернулся в свой обычный образ милого, задумчивого и, что самое главное, «естественного» человека.
– Поднимайся наверх, снимай все эти шмотки, а я принесу тебе чашку свежезаваренного кофе.
– Звучит божественно. – Наоми одарила его мечтательной улыбкой. – Присоединишься ко мне?
Ее голос был хрипловатым от желания. Если серьезно, то предложение очень заманчивое. Их действительно притягивало друг к другу, а Наоми была увлеченной любовницей авантюрного склада. Пять лет брака никак не сказались на физической стороне их отношений, прежний блеск ничуть не потускнел, слава богу. Если что, даже засиял с новой силой. Гэри относил это на тот счет, что она много ездила по работе. Просто не было времени, чтобы погрязнуть в рутине и однообразии. Он не вынес бы, если б она постоянно торчала дома. Ну да, только этого еще не хватало!
– Не могу, крошка. У меня урок через… – он глянул на часы («ТАГ Хоер», подарок жены на день рождения), – меньше чем через две минуты.
Гэри уже и сам порядком завелся, но все же не думал, что быстрый перепих в полной мере удовлетворит супругу.
Наоми обиженно надула губки – безупречный розовый бутон.
– Тогда позже.
– Можешь быть уверена.
Гэри проследил, как она скользит наверх; нижняя его часть определенно желала последовать за ней. Заставив себя мысленно встряхнуться, направился в кухню.
Зазвенел дверной звонок, и, думая, что прибыл его очередной ученик, Гэри подавил стон, бросил все дела и пошел открывать.
И на полных пять секунд застыл на пороге.
– Ты собираешься меня впустить или мне тут замерзнуть
– Фил, – произнес наконец Гэри, беря себя в руки. – Насилу тебя узнал. Что, блин, случилось с твоими волосами?!
40
Свои изыскания в музыкальной среде Джексон начал с магазина, торгующего оборудованием для танцзалов и дискотек – на Кремовой фабрике, что на Гибб-стрит. Свое название этот творческий квартал города получил от знаменитой фабрики Бёрда [48] , некогда расположенной на этой территории. Разговор с персоналом раскрыл немногое, если не считать рекомендаций посетить другие магазины, продающие музыкальные инструменты, и еще три, торгующие виниловыми грампластинками. Большинство из них были уже закрыты. В единственном, который еще работал, владелец, крупный малый с конским хвостом, который только подчеркивал его мясистые черты, сказал ему: «Всяких лабухов бывает полно, да что толку? Явятся сюда, пороются, все перепробуют, а покупают потом в Интернете. Так дешевше выходит». Когда Джексон справился, не видел ли он кого-нибудь с дредами, тот посмотрел на него, как на идиота. Айрис была права. Они ехали на практически пустом баке.
48
Фабрика по производству патентованного заварного крема, занимающая целый квартал общей площадью 60 000 кв. м, была построена сэром Альфредом Фредериком Бёрдом (1849–1922). Сейчас в бывших фабричных зданиях размещаются творческие мастерские, независимые магазины, кафе и бары.
Мэтт опять попытался связаться с Карнсом. В первый раз, после ухода Айрис, после нескольких гудков звонок сбросили. На второй раз не было никакого соединения вообще. Джексон все понял. Он стал персоной нон-грата. Оставалось лишь надеяться, что Карнс не забыл про ту даму – эксперта по документам. К настоящему моменту та вполне могла уже что-нибудь обнаружить.
Совершенно всем этим разочарованный, в расстроенных чувствах Джексон поехал обратно в Ювелирный квартал, пешком поднялся по лестнице и увидел торчащий из почтового ящика краешек какого-то листка. Вытащив его, он понял, что Айрис на сей раз не подвела.
41
– Погоди-ка, – бросил Гэри, – мне надо ответить на звонок.
Фил раскинулся в кресле в кухне, вытянув вперед расставленные ноги, словно распятый. В руке он держал газету. «Наверное, получили достойную рецензию», – подумал Гэри.
Он послушал, переварил новости, поблагодарил звонящего, ударил кулаком в воздух перед собой и испустил ликующий вопль.
– Кто-то пригласил тебя играть у Ронни Скотта [49] или как? – поинтересовался Фил.
49
Знаменитый джаз-клуб в Лондоне.
– Мой следующий урок только что отменили!
Фил насмешливо поднял бровь.
– Это хорошо?
– Ты просто не представляешь.
– Тогда есть время маленько потрещать.
Фил воздел правую ногу и пристроил каблук своего ковбойского сапожка на левое колено. «Фил никогда не присаживается – он обосновывается, – подумал Гэри. – Так, что не сковырнешь. Как был янки, так янки и остался».
– Ща, один секунд. Почитай пока свою газету или еще чего.
Гэри еще раз поставил чайник. Наоми это не понравилось бы. Будем надеяться, что она слишком вымотана, чтобы заметить разницу. Видя, что Фил в самом скором времени не собирается уходить, он предложил кофе и ему.
– Конечно, – отозвался Фил, вытаскивая флакончик очистителя для рук, который постоянно таскал с собой. По словам Фила, тот уничтожал девяносто девять процентов домашних микробов. В результате руки у него всегда были красные, а иногда и саднили – далеко не лучший вид для ритм-гитариста. У полного пофигиста Фила это был единственный бзик. Каждый имеет право на один-два недостатка, считал Гэри. Может, это объясняло, почему Фил переквалифицировался в менеджеры бесталанных юнцов.
Пока тот опрыскивал свои лапы гелем, Гэри рысью взбежал вверх по лестнице, туда, где Наоми лежала пластом на кровати, полностью одетая, и легонько посапывала. Она явно слишком устала, чтобы добраться до ванны. Он тихонько поставил ее кофе на прикроватный столик, наклонился над ней, поцеловал в лоб, подоткнул покрывало и вернулся вниз.