Неоновый убийца
Шрифт:
– Сколько времени прошло с последнего убийства? – спросила Айрис, совершенно не замечая охватившей его паники.
«Ну не мог я так облажаться! Не должен был так облажаться!»
– Слишком много.
– После того как ты взбесил его этим телевизионным интервью, он поднимет ставки. Скоро он убьет опять.
55
Под прикрытием деревьев и с жалюзи на окнах он не мог выглянуть наружу, и никто не мог заглянуть внутрь, включая Наоми. Это было единственное место в саду, куда вход ей был заказан, – честный обмен за возможность хозяйски помыкать
Гэри вытянул перед собой руки, широко раскинул их и несколько раз сжал и разжал пальцы. Тепло распространилось из них прямо в мускулы предплечий, освобождая их. Потом он подхватил свой сакс, зажал клапан нижнего си-бемоль, расслабил горло и сделал большой, уверенный выдох прямо от диафрагмы, направив его вниз в раструб и удерживая ноту до счета «пять». Повторил это несколько раз, сосредоточившись на звуке. Закончив, сыграл соло из «Беспечного шепота» Джорджа Майкла.
Через пару номеров Гэри убрал саксофон в футляр, убедился, что у него есть запасные язычки, и запер «сарай», как Наоми любила называть его прибежище.
– Привет, крошка! – позвал он, входя через заднюю дверь в кухню. Они недавно поужинали, и теперь Наоми мыла посуду.
– Привет-привет, – отозвалась она.
– Почему бы не засунуть все это добро в посудомойку?
– Лишняя трата воды и денег.
– Раньше это тебя никогда не волновало.
– Мне нравится мыть посуду. Хоть что-то новенькое.
Роль богини домашнего очага не слишком-то подходила Наоми.
– Если ты хочешь что-то действительно новенькое, то у меня есть идея получше.
Наоми бросила на него взгляд через плечо, явно заинтригованная низким тоном его голоса.
– Да ну?
Гэри отложил футляр с саксофоном, обхватил ее обеими руками и зашептал ей на ухо. Описал, что ей надо надеть.
– Гэри! – рассмеялась она. – Ты серьезно?
Потом он объяснил, когда ей надо так одеться и где. Ее тело напряглось.
– Но…
– Никаких «но», я буду ждать тебя прямо там, крошка. Ты ведь мне доверяешь?
Наоми прильнула к нему. От ее волос пахло сандаловым деревом. Ее тело буквально источало желание, не омраченное никакими сомнениями. Он потерся о ее попку – обещание того, что произойдет позже.
– Ты же знаешь, что да.
– Тогда готова попробовать?
– Всегда, – отозвалась она.
56
Канто был прав. Совсем другой состав – совсем другие ощущения. Великие блюзовые номера, слившиеся с традиционным роком в мешанине кавер-версий и оригинальных песен. Громкие, иногда хрипловатые, но ни разу не сбившиеся, эти ребята – и одна женщина – действительно знали свое дело. И было трудно устоять перед Канто, прирожденным шоуменом с мощным голосом, особенно когда тот во всю глотку горланил старую аэросмитовскую тему про случайное убийство [65] . «Не было ли в этих словах некоего скрытого послания?» – гадал Джексон.
65
Композиция «Same Old Song and Dance» американской группы «Аэросмит» (1974).
Большим сюрпризом оказался Гэри Фейрвезер. Прошлым вечером Джексону и в голову
Мэтт выгнул шею. Хорошенько разглядеть Фейрвезера никак не удавалось – из-за того, как тот двигался, как свет играл у того на руках. Не так давно Джексон высказал Айрис, что связь с музыкальной индустрией – это тупик, но чем больше он стоял и наблюдал, тем больше чувствовал, как его одолевают сомнения.
Как только под гром аплодисментов закончился очередной номер, Джексон заметил, как на сцену выходит еще один человек с контрабасом под мышкой. Канто представил нового музыканта – Тони Феликс, – вызвав новую бурю хлопков.
– О’кей, ребята, – объявил тот, взмахом руки требуя тишины.
Половина мозга Джексона сфокусировалась на одной из самых культовых басовых тем в истории рока, а другая половина – на размере контрабаса, который был, судя по всему, не меньше шести футов в вышину. Наверняка требуется чертовская осторожность, чтобы при транспортировке случайно не повредить хрупкий кузов инструмента…
И тут в голове у него вдруг что-то щелкнуло. Мысль, конечно, совершенно дикая, но…
Джексон изучающе осмотрел лица в толпе. Наоми Фейрвезер среди них не было. Наверное, осталась дома, следить за выводком детишек. Он еще раз оценивающе обвел глазами зал. С такой внешностью ее трудно не заметить. Нет, Наоми определенно здесь не было. Означало ли это что-нибудь или не означало ничего вообще?
Айрис пристроилась позади своего объекта. Можно было особо не таиться – наверху над набережной было достаточно шумно. Особенно громко гоготала какая-то молодежная компания – студенты, судя по одежде. Со стороны Айрис выглядела всего лишь еще одной женщиной, идущей куда-то в одиночестве, немного пьяненькой, с телефоном, прижатым к груди, и в шапке-ушанке на голове. Какую вероятную угрозу она может собой представлять?
В своей работе Айрис, подобно всяким чрезвычайным службам, использовала тревожные коды. «Белый» означал, что объект совершенно не следит за окружающей обстановкой и максимально уязвим, «красный» – наоборот. Из того, что она наблюдала, «белый» был белее некуда.
Женщина-объект впереди ковыляла на высоченных каблучках – скорее даже на шпильках – вниз по лестнице к узенькой пешеходной набережной. Ее длинные темные волосы падали на плечи толстой меховой шубы, достигавшей коленей. Айрис не могла сказать, натуральный мех или искусственный. Стройные икры под шубой ощутимо напрягались. Чтобы не завалиться на каблуках вперед, женщина сильно отклонилась назад, в результате чего едва удерживала равновесие. «При таком раскладе она сама свалится в воду и утонет, если раньше не сломает себе шею, – подумала Айрис. – Эдак и делать ничего не придется».